Голубой бриллиант (Сборник)

независимо думающий"). Его преосвященство мысленно

оценил генерала: ("Не солдафон и патриот").

- Как вы, владыка, смотрите на все, что творится в

стране? - обратился генерал к епископу. - Россия гибнет,

ограбили, разворовали и разрушили то, что создавалось таким

трудом веками многими поколениями.

- Россия не погибнет, - ответил епископ. - Россия

воспрянет. Разве впервой нашему отечеству доходить до

последней черты? Вспомните историю. Тысяча шестьсот

двенадцатый год. Нашествие поляков, лжедимитрий в Москве.

Время это хорошо изобразил писатель Загоскин в своем

романе "Юрий Милославский". Вот первые строки романа.

Если позволите, я по памяти вам напомню только одно

предложение.

Он сделал паузу, прищурил глаза, почему-то прикрыл

панагию бородой и, глядя в угол комнаты, начал:

- "Никогда Россия не была в столь бедственном

положении, как в начале семнадцатого столетия: внешние

враги, внутренние раздоры, смуты бояр, а более всего -

совершенное безначалие - все угрожало гибелью земле

русской". Разве не то происходит сегодня? - Он уставил

вопросительный взгляд в генерала.

- Точно: внутренние раздоры, совершенное безначалие -

все сходится, - с некоторым удивлением произнес Якубенко, а

епископ продолжал:

- А семнадцатый и последующие годы? Разве не так

было? В восемнадцатом году Зинаида Гиппиус опубликовала

свое стихотворение "Знайте!". Оно кратенькое, всего несколько

строк.

"Она не погибнет, - знайте!

Она не погибнет, Россия.

Они всколосятся, - верьте!

Поля ее золотые.

И мы не погибнем, - верьте

Но что нам наше спасенье?

Россия спасется, - знайте!

И близко ее воскресенье.

Он читал негромко, без пафоса, как-то уж совсем

обыденно, хотя и проникновенно, прочувственно, и, возможно,

эти обыденность и проникновенность производили

благоприятное впечатление на слушателей, и слова поэта

западали в самую душу, вызывали ответные чувства. Иванов

видел, как в глазах генерала засверкали искорки не восторга, а

49

чего-то иного, скорее священного гнева. Впрочем, для Алексея

Петровича это не было неожиданностью: он знал горячий

характер Дмитрия Михеевича, его взрывчатую

возбудительность, как знал и его душевное состояние во все

эти последние годы смутного времени. Обращаясь к Якубенко

и указав глазами на епископа, он даже с некоторым восторгом

пояснил:

- Владыка любит поэзию и много стихов знает наизусть.

Но Якубенко пропустил это замечание мимо ушей, как

второстепенное в данном случае. Он смотрел на епископа

умным пытливым взглядом и спрашивал:

- Говорите, Россия не погибнет? И как там кончается -

"близко ее спасение"? Вы верите?

- Что не погибнет? - почему-то переспросил епископ.

- Что не погибнет - я уверен, в этом нет сомнения. А вот

что близко ее спасение?

- Это говорила Зинаида Гиппиус, - как бы даже виновато

ответил епископ, и глаза его приняли скорбное выражение.

Опустив веки, он добавил:

- И как мы теперь знаем, она ошиблась, поскольку

спасение России оказалось совсем не близким. - В голосе его

прозвучали горькие, грустные ноты.

Якубенко хотел было возразить, что спасение России

началось в гражданскую войну, и она не погибла, но

сообразил, что такое замечание вызовет несогласие епископа,

начнется спор, чего он не желал пока что, до поры до времени.

- Вы говорите о прошлом, а я спрашиваю о настоящем:

близко ее спасение? Ваше личное мнение? - продолжал

генерал, как бы не желая отходить от поэтической строки.

- В Евангелие от Матфея сказано, что царство

Антихриста будет недолгим, три с половиной года. Его сметет

великая смута народная, прольется кровь, будут страдания. И

придет настоящий Христос. И мир возродится, и будет

благоденство, - ответил епископ, сославшись, однако, на

священную книгу, как на щит.

- Какие три года? Этот антихрист уже шесть лет разоряет

страну, и уже пролилась кровь. А где же тот настоящий

Христос, почему он не идет? Или ваш Матвей ошибся в

сроках?

Но епископ откровенно проигнорировал последний

вопрос генерала, как неуместный и недостойный, продолжая

цитировать того же Матфея:

50

- Ибо восстанет народ на народ и царство на царство: и

будут глады, моря, землетрясения по местам... и тогда

соблазнятся многие, и друг друга будут предавать и

возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут и

прельстят многих; и по причине умножения беззакония, во

многих охладеет любовь.

- Пророчество поразительное, - сказал Иванов. - Но его

можно отнести и к восемнадцатому году, и к нашему