Голубой бриллиант (Сборник)

трагическую мученическую смерть отца Александра, -

напомнил епископ.

- Таких трагических смертей в наше время в одной

только Москве ежедневно бывает десятки. И никто не возводит

эти невинные жертвы в разряд великомучеников. Я

подчеркиваю - невинных. А в отношении Меня я не могу

сказать слово "невинный", потому что убийство это довольно

загадочное. Во всяком случае, это чистейшая уголовщина, а не

политическая акция, как об этом всенародно на всю страну

заявил Ельцин еще до начала следствия.

- Да, я помню, я сидел тогда у телевизора. Это было

легкомысленное заявление Бориса Николаевича, -

примирительно вставил Иванов.

- Как и другие подобные его заявления, - сказал все так

же возбужденный Якубенко. - Но дело не в Ельцине в данном

случае. Я говорил о господине Редигере и Мене, об их теории

интеграции иудаизма в православие. Сионисты сделали Меня

русским святым великомучеником. А патриарх? Он кто таков?

- Патриарха избрал поместный собор русской

православной церкви, - напомнил епископ и добавил: - Между

прочим, на альтернативной основе.

55

- Ельцина тоже избрали на альтернативной основе, -

небрежно поморщился генерал: - А теперь его избиратели

положили зубы на полку и стыдливо раскаиваются. А иные и

публично обзывают себя дураками. Я вот в связи с Менем

задаю себе и вам вопрос: вы можете представить, чтоб в

синагоге в должности раввина - русского, а в мечети в

должности муллы - украинца или белоруса? Может быть такой

анекдот? - Он сделал торжествующую паузу, переводя озорной

взгляд с епископа на Иванова. Епископ вежливо улыбнулся, а

Алексей Петрович ответил:

- Едва ли?

- А в православной церкви - пожалуйста, сколько угодно

евреев в православных алтарях в должности не только

рядовых попов, но, мне говорили, и архиереев.

- Принявшие православие. И это не возбраняется, -

почтительно уточнил епископ. - Вы тоже можете принять

иудаистскую веру или ислам, если пожелаете.

- Возможно, веру могу поменять, но должность раввина

или муллы я не получу, это уже точно. Такое возможно только в

русской православной церкви.

- Наша церковь самая терпимая, а учение Христа мы

понимаем и воспринимаем, как символ добра, - не повышая

голоса продолжал епископ, стараясь увести генерала со

скользкой дорожки. - В основе всех религий, исключая разве

что иудаизм, заложены нравственные и духовные принципы,

призыв к добру и созиданию, всечеловеческой любви, будь то

христианство, ислам или буддизм.

- А иудаизм вы исключаете? - спросил Иванов. - Почему?

- Иудаизм - это все-таки своего рода кодекс

эгоистического высокомерия, проповедь национальной

исключительности, человеконенавистничества, - ответил как-то

вяло, словно походя епископ, очевидно, опасаясь новой атаки

генерала и не желая ее принимать. А Якубенко и в самом деле

не упустил случая.

- Так почему же патриарх ратует за интеграцию

православия с иудаизмом? Где тут логика и здравый смысл? -

Решительные, возбужденные слова срывались с его губ.

- У нас общие исторические корни, общие пророки.

Наши апостолы были евреями. Возьмите Библию - "Ветхий

Завет", он иудейского происхождения. Бог един. И если хотите,

то и сама Библия - есть уже, как вы выразились, интеграция:

"Ветхий Завет" и Евангелие, - начал епископ весьма вяло и

неохотно, роняя спокойные слова.

56

- Я не специалист в вашем деле и не могу судить о

Библии, с которой я не знаком, - угрюмо проговорил Якубенко. -

В этой части Алексей Петрович может быть вашим

оппонентом.

- С Алексеем Петровичем мы находим общий язык, -

дружественно и благодушно улыбнулся владыка.

- Не всегда, владыка, и не во всем, - возразил Иванов и

тоже улыбнулся мимолетной вежливой улыбкой. - Я, к примеру,

не считаю "Ветхий Завет" священной книгой. Вот вы, владыко,

совершенно справедливо определили иудаизм, как кодекс

эгоистического высокомерия и человеконенавистничества. Я

читал некоторые работы советских авторов о сущности

иудаизма и могу по ним иметь свое мнение. Но ведь этот

цинизм и жестокость, то есть человеконенавистничество

содержится в "Ветхом Завете". Совсем другое - Евангелие. Это

действительно нравственный кодекс, проповедь добра и

неприятие зла. Не случайно многие высказывания апостолов

из Евангелия вошли в нашу речь и жизнь крылатыми

выражениями. Десять Божьих заповедей: не убий, не укради,

чти отца своего и мать, не лжесвидетельствуй, люби ближнего

своего как самого себя.

- Возлюби правду и ненавидь беззаконие, - вставил

епископ, воспользовавшись паузой. - Кто возвышает себя, тот

унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится.

- Это уже непосредственно по адресу Хрущева и

Брежнева, - не утерпел генерал и улыбнулся со злорадством.

- Так ведь учение Христа и его апостолов не имеет