Голубой бриллиант (Сборник)

обняла меня, стала утешать:

- Все уладится, дорогая подружка. Не падай духом.

Вспомни стихи Лоси Украинки, которые ты любила читать в

наши студенческие годы. Как там начинается?

И я прочитала, глотая слезы:

Прочь, развейтесь тяжелые думы.

Над страною весна разлита.

Неужели все так же угрюмо

Проплывут молодые лета...

- Ну а дальше? Ты забыла? Вспомни, - просила Лида.

Нет я не забыла. Я продолжила:

Нет, я буду сквозь плач улыбаться,

Песню петь даже в горькие дни,

Без надежды надеясь смеяться.

Прочь тяжелые думы мои.

- И правильно: песни петь, улыбаться и не терять

надежды. А с этим банкиром поступай построже. Где надо и

покапризничай, покажи характер. Пусть поймет, что ты и без

его трех миллионов можешь прожить. Не позволяй себя

унижать.

На прощанье я дала Лиде свой телефон и пообещала

звонить по вечерам, коротая одиночество. Встреча с Лидой

облегчила мне душу, вселила некую надежду. А главное, что

она заставила меня позвонить Егору, объявиться и по-другому

взглянуть на Денисова. Если в первое время он вызывал во

мне симпатию и какие-то иллюзии, то теперь я понимала, что

он не тот человек, с которым я могла связать свою судьбу. Он

просто бревно, бездушное, безнравственное и жестокое. Он

считает, что облагодетельствовал меня зарплатой, подарками

616

вроде шубы, дубленки и прочих мелочей, и не понимает, что

женщина нуждается в ласке, нежности, любви, что для нее это

дороже черных колготок под черную миниюбку. Что для

женщины с душой и разумом сексуальные дела далеко не

предел желания. Теперь он вызывал во мне чувство

отвращения. И когда он назначал мне время очередной

встречи на квартире, у меня пропадало всякое желание видеть

его и ложиться в постель. Я знала, что я не единственная у

него из "приватизированных", и меня это оскорбляло и

унижало. Что мне нравилось, так это баня, - я охотно шла в

парную, нежилась под вениками, плавала в бассейне. Но, к

сожалению, он не часто доставлял мне такое удовольствие.

Баней пользовались его домашние, друзья, юная секретарша и

даже молодящаяся Мария Степановна. Он чувствовал мое

охлаждение, а вернее отчуждение к нему и вместо того, чтоб

приблизить меня к себе, старался показать свою власть надо

мной, наказать, унизить меня.

Прошло недели две после нашей встречи с Лидой, как

Денисов послал меня с пустяковым поручением в Тулу. Как

потом выяснилось, это был предлог для хорошо продуманной

им акции против меня. На этот раз я ехала на "Вольво" с

другим шофером. С делом я легко управилась, и в Москву

возвратилась к вечеру. Отпустив машину, я поднялась по

лестнице, открыла дверь своим ключом и тихо вошла в

квартиру. В прихожей и в комнате горел свет, что меня очень

удивило, и я, не раздеваясь, заглянула в комнату. И была

шокирована увиденным: на тахте лежали обнаженные Денисов

с Марией Степановной и как ни в чем не бывало, не обращая

на меня никакого внимания, занимались оральным сексом. Я

не думаю, чтоб они не слышали, как я вошла. Шокированная

такой отвратительной сценой, я промычала "Извините",

повернулась к выходу и уже в прихожей услышала его

надменный голос:

- Постой! Не уходи!..

Я вышла на улицу, совершенно ошеломленная циничной

наглостью, и не знала, как мне поступать. Я попыталась

собраться с мыслью и пришла к заключению, что этот

спектакль был разыгран специально для меня в отместку на

мое "не могу совершить грешное деяние". Я подумала:

неужели он настолько глуп, что не понимает, что подобной

демонстрацией он не только отталкивает меня от себя, но и

вызывает омерзение? Очевидно такие люди, получив власть и

свободу на вседозволенность, напрочь лишены элементарных

617

норм морали и нравственности, совести и стыда? Так ведь

совести и стыда не имеют не только в бытовом аспекте, но и в

политике, в государственной деятельности нынешние

реформаторы с Ельциным во главе.

С полчаса я бродила по улице и решала, как мне

поступить именно сейчас. Первая мысль была поехать к Лиде

и заночевать у нее. А вдруг она не одна? Надо бы

предварительно позвонишь. Но у меня не было жетонов на

автомат и пришлось за ними дойти до метро, а это заняло

какое-то время. Я почему-то позвонила не Лиде, а на свою

квартиру. Ответил Денисов. Я спросила холодным тоном:

- Смогу ли я войти в квартиру и если "да", то когда?

- А тебе не надо было убегать, - смеясь ответил он. -

Тебе было бы полезно научиться, набраться опыту. Можешь

возвращаться хоть сейчас. Через десять минут мы уезжаем.

Я вернулась приблизительно через полчаса. Их уже не