Голубой бриллиант (Сборник)

огорчалась, что он не оставил, из скромности, что ли, своего

имени. Иногда ей приходила мысль, что, быть может, это не

подлинник, а копия какого-нибудь древнего грека или

римлянина. Ведь в те далекие исторические времена гиганты

кисти и резца понимали, высоко ценили прекрасное в

человеке, его божественное творение, боготворили красоту

женщины, преклонялись перед ее неотразимыми чарами и

умели донести их до зрителя, Женщина со дня творения и до

нашего смутного мерзкого времени остается женщиной,

волнует и очаровывает грацией своей плоти и величием духа.

В ее характере, как в этой вздыбленной стихии моря,

123

вместилось все - буйство чувств и очарования страсти,

ласковая нежность. Такие мысли и чувства рождала в душе

Маши эта бронзовая картина неизвестного ей автора.

Маша жила в одной палате с дочерью генерального

директора какого-то производственного объединения,

симпатичной общительной девушкой Ниной, которая

познакомилась с молодым человеком Валерием Машиного

возраста. Не навязчивый, галантный, на пляже он постоянно

находился по соседству с Машей и Ниной, рассказывал

забавные случаи и анекдоты и вообще был приятным и

остроумным. Однажды Маша видела его в компании

Сиамского, о котором потом на пляже как бы невзначай

поинтересовалась у Валерия, кто он и что этот грубый и

самовлюбленный индюк? В ответ услышала, что индюка зовут

Гришей, что он спортивная знаменитость, кстати, недавно

разошелся с женой, и что на самом деле он совсем не индюк,

а добрый малый и не ловелас. А что касается его

экстравагантной манеры поведения, то это всего лишь маска,

которой он преднамеренно отпугивает навязчивых женщин. Он

надеется встретить настоящую, верную и преданную подругу, с

которой можно было бы связать свою судьбу. Маша с

недоверием отнеслась к этим словам, но где-то в какой-то

второстепенной ячейке ее души закрались зерна любопытства.

Настойчивое домогательство Григория Сиамского

раздражало и вместе с тем забавляло Машу. С ним она вела

себя грубо, откровенно демонстрировала ему свое презрение,

на которое он никак не отвечал или отвечал букетом цветов,

набором дорогих конфет, называл ее то принцессой, то

королевой, был недоступен в своем упрямстве. На его

комплименты Маша отвечала холодной отчужденностью, а

иногда нещадным смехом. И тогда в ответ он щурил свои

черные выпуклые глаза и улыбался толстыми плотоядными

губами.

В один из нежарких дней Валерий, как всегда, лежал на

пляже в компании Маши и ее палатной соседки Нины и, как

говорят моряки, "травил баланду". Внезапно возле них

появился Сиамский, вежливо поздоровался, что поразило

Машу, и, попросив разрешения, сел рядом. Бронзовое тело его

дышало энергией и молодецкой силой.

- Милые девушки, - угловато и даже стыдливо заговорил

Гриша Сиамский вкрадчивым голосом, что еще больше

возбудило любопытство, - не принимайте всерьез трели

курского соловья, не очень ему доверяйте, ибо у

124

обворожительного Валерия в Курске живет его ненаглядная

соловушка.

- Это нам известно, - сказала вполне дружелюбно Нина,

медленно и с нарочитым любопытством осмотрев бронзового

витязя.

- Он и не скрывает, - добавила холодно и сухо Маша.

- А где ваша ненаглядная, в каком городе или

государстве? - лукаво поинтересовалась Нина, хотя и знала,

что Сиамский холост.

- Вы хотите сказать - моя индюшка? - с подвохом

переспросил Сиамский. Валерий передал ему нелицеприятное

мнение о нем Маши. - С индюшкой раз и навсегда покончено.

- По причине? - Озорные глаза Нины играли веселыми

огоньками.

- Потому как я все же не индюк, вопреки мнению

некоторых очаровательных, умных и вполне добропорядочных

принцесс. - Камешек в адрес Маши. Она смутилась, на

строгом замкнутом лице ее сквозь кофейный загар вспыхнули

розовые пятна. Выдержав паузу, она спросила:

- А кто же вы, позвольте поинтересоваться?

- До сегодняшнего дня я считал себя лебедем. Если не

лебедь, то хотя бы гусь. А лебедушка моя где-то здесь плавает

в тихой и теплой заводи.

- Лебедушка или гусыня? - невольно улыбнулась Маша, и

голос ее потеплел. Перед ней был совершенно другой

Сиамский, и это интриговало и возбуждало любопытство.

- Только лебедушка, - сказал Сиамский и одарил Машу

теплой меркнущей улыбкой. - Гусю не желаю. Лучше уж никого.

Обменявшись еще несколькими репликами, Сиамский

уже серьезно обратился к Валерию:

- С яхтой я договорился. Она в нашем распоряжении.

Завтра сразу после обеда.

- А шашлык? - спросил Валерий.

- И шашлык и все прочее, хвопчкори, шампанское,

коньяк и соответствующая закусь на уровне ресторана

высшего разряда.

- Ну, если высшего, то я рискну пригласить в наш круиз