Голубой горизонт

Затем он обратил внимание на внешний вид кораблей – в этих морях он считался почти таким же важным, как вооружение. Он отправил Мансура на берег, и тот закупил на соуках Хайдарабада тюки зеленой и красной ткани лучшего качества. Парусные мастера изготовили из нее великолепные паруса, чтобы заменить поблекшее и рваное парусное вооружение шхун. Портные на соуках получили заказ на пошив соответствующих новым парусам костюмов для экипажей. Результат получился поразительный.

Близкий к Оману Хайдарабад был полон политических и военных слухов. Дориан и Мансур торговались с купцами, пили кофе и слушали сплетни. Дориан узнал, что совет мятежников все еще владеет Маскатом, но калиф Заян аль-Дин укрепил свое положение на Ламу, Занзибаре и в остальных портах Оманской империи. Все говорили, что Заян собирается напасть на Маскат, изгнать бунтовщиков и вернуть себе трон. В этом ему помогают Английская Ост-Индская компания и Блистательная Порта с центром Оттоманской Турецкой империи в Константинополе.

Дориан смог также узнать имена новых правителей Маската. Городом правил совет из десяти человек, большинство которых Дориан знал. С этими людьми он преломлял хлеб, с ними он много лет отправлялся на битвы. И его настроение улучшилось, когда корабли были готовы к выходу в море.

Но даже после отплытия Дориан не стал немедленно прокладывать курс на Маскат, который находился менее чем в семистах милях к западу вдоль тропика Рака, в Оманском заливе. Отплыв в море, чтобы их не видели с суши, Дориан начал обучать экипажи обоих кораблей стрельбе из новых пушек. Дориан не жалел ни пороха, ни ядер и добился того, что его моряки действовали почти так же быстро и надежно, как лучшие пушечные расчеты фрегата английского королевского флота.

Когда наконец флотилия вошла в гавань Маската, чистые паруса на бом-брам-стеньге и новые мундиры матросов произвели неизгладимое впечатление. Шхуны подняли на мачтах золотые и синие цвета царской династии Омана. Дориан приказал убрать паруса, и новые пушки дали приветственный салют дворцу и крепости. Расчетам нравился гром выстрелов. Они с энтузиазмом продолжали палить, пока энергичным использованием линьков их не убедили не тратить больше порох и ядра.

Все это вызвало на берегу большое волнение. В подзорную трубу Дориан наблюдал, как мечутся посыльные, а пушкари на парапете крепости готовят свои орудия к бою. Он знал, что пройдет немало времени, прежде чем совет решит, как откликнуться на приход незнакомой флотилии военных кораблей, и приготовился ждать.

Мансур спустился в катер и перебрался на корабль отца. Они вдвоем остановились у борта и разглядывали другие корабли, стоящие на якоре в гавани. В особенности их внимание привлек красивый, хорошо оборудованный трехмачтовый корабль под английским флагом, рядом с которым на грот-мачте развевался вымпел генерального консула его величества. Вначале Дориан решил, что корабль принадлежит Английской Ост-Индской компании, но уродливый символ показывал, что это частный, как и его, Дориана, корабль.

– Богатый владелец. Эта игрушка стоит не меньше пяти тысяч фунтов. – Он прочел название на корме: – «Арктур». Конечно, в этой гавани не найти корабля «Джон компани»: Английская Ост-Индская компания открыто поддерживает Заяна аль-Дина, – сказал Дориан сыну.

Офицеры в синих мундирах на палубе «Арктура» с не меньшим интересом разглядывали их в подзорные трубы. Они по большей части казались индийцами или арабами: бородатые, смуглые. По остроконечной шляпе и золотым нашивкам на рукавах Дориан выделил капитана. Он представлял собой исключение – краснолицый, гладко выбритый европеец. Мансур перевел трубу с носа на корму и удивленно воскликнул:

– У них на борту белые женщины!

По палубе прогуливались две женщины в сопровождении джентльмена в сюртуке и белых чулках. На голове у него была высокая черная шляпа, в руке трость с золотой рукоятью; джентльмен этой тростью что-то показывал женщинам.

– Вот и твой богатый владелец, – заметил Мансур, – одет как денди и очень собой доволен.

– Ты можешь определить с такого расстояния? – с улыбкой спросил Дориан, но сам внимательно разглядывал этого человека. Конечно, едва ли он видел его раньше, но что-то в нем кажется навязчиво знакомым.

Мансур рассмеялся.

– Посмотри, как он важно расхаживает, точно пингвин с зажженной свечкой в заднице. А сливовый пудинг в оборках и мишуре рядом с ним – его жена. Замечательная пара…

Мансур вдруг замолчал. Дориан опустил подзорную трубу и взглянул на сына. Глаза Мансура сузились, а загорелые щеки вдруг еще больше потемнели, стали цвета темной бронзы. Дориан редко видел, чтобы его сын краснел, но именно это сейчас с ним и происходило. Дориан снова поднял подзорную трубу и принялся разглядывать вторую женщину, которая, очевидно, стала причиной смущения его сына. Скорее девочка, чем женщина, подумал он, хотя и высокая. Талия как у песочных часов, но, вероятно, она может позволить себе дорогой французский корсет. Изящные манеры, упругая походка. Дориан спросил:

– А что скажешь о второй?

– Которой именно?