Голубой горизонт

«Я его знаю», – подумал Мансур. Теперь он был совершенно уверен в этом, но все равно не мог вспомнить, кто это. Истаф оказался прав. Второй незнакомец говорил по-арабски с голландским акцентом. Этот голос Мансур не помнил. Он отмахнулся от него и постарался сосредоточиться на обмене репликами между сэром Гаем и арабом. Наступила тишина, и он понял, что незнакомцы вышли из шатра сэра Гая так же неслышно, как вошли. Он вскочил с места, где сидел скорчившись, и побежал к углу шатра. Но тут ему пришлось отпрянуть, потому что в десяти шагах от него стояли сэр Гай и Верити. Они негромко разговаривали и смотрели в ту сторону, куда ушли незнакомцы. Если Мансур и Истаф попытаются пойти за ними, сэр Гай их увидит. Отец и дочь несколько минут оставались у входа, прежде чем вошли в шатер. К этому времени незнакомцы исчезли среди тесно расставленных шатров лагеря.

Мансур повернулся к стоявшему за ним Истафу.

– Нельзя дать им уйти. Обыщи дальнюю часть лагеря, со стороны реки, и проверь, не пошли ли они туда. Я возьму северную границу.

И он побежал. Что-то в голосе незнакомца наполняло его зловещими ожиданиями. «Я должен узнать, кто этот араб», – думал он.

Добежав наконец до древних развалин, он увидел в тени стены двух ночных часовых. Они опирались на длинные ружья и негромко разговаривали. Мансур окликнул их.

– Здесь кто-нибудь проходил?

Они узнали его по голосу и подбежали.

– Нет, о великий, здесь никто не проходил.

Они не спали и казались бодрыми, и Мансуру пришлось им поверить.

– Поднять тревогу? – спросил один из них.

– Нет, – ответил Мансур. – Все в порядке. Возвращайтесь на пост.

Должно быть, чужаки ушли к реке. Он побежал назад по темному лагерю и увидел в лунном свете бегущего навстречу Истафа. Мансур побежал быстрее и еще на бегу спросил:

– Ты их нашел?

– Сюда, о великий!

Голос Истафа звучал возбужденно. Они пробежали по склону, затем Истаф свернул с тропы и провел Мансура к рощице.

– У них верблюды!

При этих словах из-за деревьев показались два всадника. Мансур остановился и, тяжело дыша, смотрел, как они наискось проезжают мимо него по склону. Они проехали не более чем в пистолетном выстреле от того места, где он стоял. Ехали они на великолепных беговых верблюдах с объемистыми седельными сумками и мехами с водой для поездок по пустыне. В серебряном лунном свете они казались призраками и в сверхъестественной тишине удалялись в сторону открытой пустыни.

В отчаянии Мансур крикнул им вслед:

– Стойте! Именем калифа приказываю вам остановиться!

Услышав его слова, оба всадника резко обернулись в высоких седлах. Они смотрели на него. Мансур узнал обоих. Человека с чертами европейца, которого Истаф назвал ференги, он не видел несколько лет. Но все его внимание привлек второй всадник – араб. Капюшон его плаща был отброшен на плечи, и на мгновение косой луч луны упал ему на лицо. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, затем араб наклонился к шее верблюда и гибким хлыстом заставил его двинуться длинным элегантным шагом – такая походка позволяет с поразительной быстротой покрывать мили. За спиной у него развевался плащ. Он повернул вниз по долине, его спутник-ференги с трудом поспевал за ним.

Мансур испытал сильнейшее потрясение, узнав этого человека, и не поверил своим глазам. Ноги отказывались повиноваться ему. Он стоял и смотрел вслед всадникам. Черные мысли заполнили его голову, как хлопающие крылья стервятников, и, казалось, притупили чувства. Мансур с трудом взял себя в руки. «Я должен пойти к отцу и предупредить о том, что происходит», – подумал он. Но продолжал ждать, пока верблюды не превратились в крошечных мошек, ползущих по освещенной луной местности, а потом и совсем исчезли.

Всю дорогу Мансур бежал. В тени стен он вынужден был остановиться, чтобы перевести дух. Потом быстро, но неслышно, чтобы не поднимать тревоги, пошел между шатрами. У входа в шатер калифа стояли двое часовых, но, услышав негромкие слова Мансура, они отвели скрещенные копья и позволили ему войти. Мансур прошел во внутреннее помещение шатра. Единственная лампа на металлическом треножнике давала рассеянный свет.

– Отец! – окликнул Мансур.

Дориан сел на тюфяке. На нем была только набедренная повязка, его обнаженное тело было стройным и мускулистым, как у спортсмена.

– Кто здесь? – спросил он.

– Мансур.

– Что тебя тревожит в такой час?

Дориан услышал в голосе сына тревогу.

– В лагере этой ночью побывали два чужака. Они приезжали к сэру Гаю.

– Кто они?

– Я узнал обоих. Один – капитан Котс из гарнизона на мысе Доброй Надежды, тот самый, что преследовал по всей Африке Джима.

– Здесь, в Омане? – Дориан полностью проснулся. – Это кажется невозможным. Ты уверен?

– Еще более уверен я во втором. Лицо его будет храниться в моей памяти до дня смерти.

– Говори! – приказал Дориан.

– Это убийца Кадем ибн-Абубакер, свинья, убивший мою мать.

– Где они сейчас? – хрипло спросил Дориан.

– Убежали в пустыню, прежде чем я смог остановить их.

– Надо их догнать. Нельзя позволить Кадему снова спастись.

Дориан потянулся за одеждой, и в свете лампы на его груди блеснул шрам от удара кинжалом.