Голубой лабиринт

— Не могли бы мы снова пройтись по досье? Просто в моей голове накопилось столько информации…

— Конечно, — полицейский раскрыл кейс и достал распечатку. — Он почти чист. Пара штрафов, один за превышение скорости — ехал тридцать восемь миль в час при ограничении в тридцать, другой — за езду по обочине.

— Езду по обочине? — переспросил д’Агоста. — Вы здесь выписываете штрафы за нечто подобное?

— По указанию последнего начальника приходится. Он был тем еще крепким орешком, — полицейский снова заглянул в досье. — Единственное, что у нас на него есть и имеет хоть какой-то смысл, это то, что он был арестован во время облавы на известный бандитский притон. Но он был чист — ни наркотиков, ни оружия… и, поскольку у него не было никаких других связей или отношений с мафией, о которых мы бы знали, против него не были выдвинуты обвинения. Четыре месяца спустя его жена заявила об исчезновении, — полицейский вернул досье в кейс. — Вот и все. Учитывая возможные связи с мафией, мы решили, что он был убит. Он нигде не всплывал ни живым, ни мертвым: ни тела, ни требования выкупа, ни чего бы то ни было другого. В конечном итоге дело было отложено как «висяк».

Д'Агоста кивнул.

— Позвольте мне поговорить с ней, если вы не возражаете.

— Как скажете.

Д'Агоста взглянул на часы: полседьмого.

Он открыл дверь машины и с ворчанием, тяжело выбравшись на улицу, проследовал за патрульным по тротуару. Тот подождал его у двери, прежде чем нажать на звонок. Спустя несколько минут в дверях появилась женщина. За свою многолетнюю практику д’Агоста научился уделять внимание деталям: рост пять футов, шесть дюймов, 140 фунтов веса, брюнетка. Она держала в одной руке тарелку, в другой — тряпку и была одета в брючный костюм — поношенный, но чистый и хорошо отглаженный. Пока она переводила взгляд на патрульного, лейтенант оценивающе осмотрел ее лицо и отметил на нем смешанное чувство тревоги и надежды.

Д'Агоста вышел вперед, переключая внимание на себя.

— Мэм, вы Кэролин Рудд?

Женщина кивнула. Д'Агоста сверкнул значком.

— Лейтенант Винсент д’Агоста, полиция Нью-Йорка, а это офицер Гектор Ортильо, полиция Гэри. Я прошу вас уделить нам несколько минут вашего времени.

Колебалась она недолго.

— Да, — кивнула женщина. — Да, конечно. Входите.

Она открыла дверь и провела их в небольшую гостиную. Мебель была, опять же, старой, но безупречно чистой и функциональной. В который раз д’Агоста отметил для себя, что можно вести домашнее хозяйство и держать дом в уюте, несмотря на трудное материальное положение.

Миссис Рудд предложила им присесть.

— Хотите лимонада? — спросила она. — Или кофе?

Офицеры отказались, почти синхронно покачав головами.

Со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, донеслись какие-то звуки, и вскоре из-за перил выглянуло два любопытных личика: мальчик, примерно двенадцати лет и девочка на пару лет младше.

— Хоуи, — окликнула женщина, — Дженнифер. Я просто хочу немного пообщаться с этими господами. Вернитесь-ка наверх, оба, и закончите свое домашнее задание. Я скоро приду.

Двое детей молча рассматривали копов широко раскрытыми глазами. Через несколько секунд они засеменили наверх и скрылись из виду.

— Дайте мне минуту, пожалуйста. Я унесу блюдо, — женщина неопределенно повела в воздухе тарелкой и ретировалась на кухню. Вернулась она довольно быстро, хотя и стремилась скрыть волнительную спешку. Вновь появившись в гостиной, миссис Рудд села напротив д’Агосты и офицера Ортильо.

— Чем я могу быть вам полезной? — спросила она.

— Мы пришли поговорить с вами о вашем муже, — пояснил д’Агоста. — Ховарде Рудде.

Теперь проблеск надежды на ее лице стал много ярче.

— О! — воскликнула она. — У вас... есть какие-то свежие известия? Он жив? Где он?

Рвение, с которым это было произнесено, поразило д’Агосту ничуть не меньше убранства дома. За последние несколько недель он разработал четкий портрет человека, который напал на агента Пендергаста и, скорее всего, убил Виктора Марсалу: бандитская сволочь без морали, продажный сукин сын, ценности которого — если они вообще наличествовали — были весьма условными. Когда программа распознавания лиц полиции Нью-Йорка идентифицировала сконструированный Терри Бономо портрет этого мужчины как Ховарда Рудда, проживавшего в последнее время в Гэри, штат Индиана, д’Агоста сразу представил себе образ жены этого человека и представил, как именно будет протекать их разговор. Но надежда в ее глазах заставила его пересмотреть свои предположения. Он вдруг почувствовал, что не знает, как подойти к этому вопросу.

— Нет, я… не могу заверить вас, что мы нашли его, мэм. Не совсем. Миссис Рудд, мы пришли сюда, потому что хотим больше узнать о вашем муже.

Она перевела взгляд с д’Агосты на офицера Ортильо и обратно.

— Расследование возобновили? Боже, а я ведь чувствовала, что его прекратили слишком рано! Да, я хочу помочь вам. Просто скажите, что я могу сделать.

— Хорошо, вы можете начать, рассказав нам, каким он был человеком. Как отец и как муж.

— Есть, — поправила она.

— Простите?