Голубой Марс

Таким образом, в атмосфере все еще было слишком много CO₂, и люди не могли дышать без фильтрующих масок. Но после транскрипции признаков он смог свободно бродить на открытой местности, наблюдая множество разновидностей животных, которым уже провели аналогичные процедуры. Все они стали чудовищами, которые заселяли свои экологические ниши в смешанном потоке всплесков роста и вымираний, вторжений и отступлений – все тщетно искали баланс, которого, учитывая меняющийся климат, попросту не могло существовать. Иными словами, жизнь ничем не отличалась от земной; только здесь все происходило гораздо быстрее, процессы ускорялись изменениями, вызванными человеком, модификациями, внедрениями, транскрипциями, трансляциями, вмешательствами, которые срабатывали или не срабатывали, имели эффекты непреднамеренные, непредвиденные, незамечаемые – до того, что многие рассудительные ученые переставали делать вид, будто держат что-то под контролем. «Будь что будет», – как говорил Спенсер, после того как выпивал. Мишель считал, что это оскорбляло чувство значимости, но ничего поделать было нельзя – разве что изменить мнение о том, что стоило считать значимым. Случайность, течение жизни – одним словом, эволюция. В переводе с латыни – «развертывание свитка», то есть «развертывание книги». И не целенаправленная эволюция, и не выстрел наобум. Пожалуй, эволюция под воздействием. Однозначно ускоренная эволюция (во всяком случае, в некоторых своих аспектах). Но не управляемая, не поставленная. Они не знали, что делали. И к этому нужно было привыкнуть.

И Сакс бродил по полуострову Да Винчи – прямоугольному клочку земли, обступившему круглый обод одноименного кратера и, в свою очередь, ограниченному фьордами Симуд, Шалбатана и Рави, каждый из которых выходил к южной части залива Хриса. Два острова, Коперника и Галилея, располагались в устьях фьордов Ареса и Тиу. Столь богатое переплетение моря и суши идеально подходило для зарождения жизни – лаборанты из Да Винчи не могли найти лучшего места, хотя Сакс был вполне уверен, что они ничуть не обращали внимания на окрестности, когда выбирали кратер для размещения своей скрытой под землей аэрокосмической лаборатории. Кратер этот имел широкий обод и находился на приличном отдалении от Берроуза и Сабиси – им этого вполне хватило. Они просто забрели в рай. За этим местом можно было наблюдать всю жизнь и даже больше и ни разу при этом не покидать свой дом.

Гидрология, инвазивная биология, ареология, экология, материаловедение, физика частиц, космология – все это крайне интересовало Сакса, но бо́льшую часть его рутинной работы в последние годы занимало изучение метеоусловий. На полуострове Да Винчи условия были захватывающие, и с залива приходили влажные бури, а с южных гор на каньоны фьордов обрушивались сырые нисходящие ветры, отчего на море поднимались большие волны, уходящие на север. Из-за близости экватора цикл перигелия-афелия сказывался на них гораздо сильнее, чем обычные сезонные изменения наклонения орбиты. В дни афелия было холодно уже в двадцати градусах севернее экватора, тогда как в перигелии экватор становился таким же жарким, как южные регионы. В январях и февралях южный воздух, нагретый солнцем, поднимался в стратосферу, поворачивал на восток в тропопаузе и вступал в струйные течения, которые неслись вокруг света. Эти течения расходились в разные стороны вокруг купола Фарсиды. Южный поток уносил влагу от залива Амазония и вываливал на Дедалию и Икарию, а иногда и на западную стену гор бассейна Аргир, где формировались ледники. Северный поток пролетал над горами Темпе и Мареотис, после чего спускался к Северному морю, где, проходя сквозь бурю за бурей, собирал влагу. Еще севернее, над полярной шапкой, воздух охлаждался и падал на вращающуюся планету, поднимая приповерхностный ветер с северо-востока. Иногда эти холодные сухие ветры проходили ниже более теплого и влажного воздуха умеренных западных ветров, отчего образовывались огромные грозовые фронты, возвышающиеся над Северным морем, порой достигая до двадцати километров в высоту.

В южном полушарии, бывшем более однородным, чем северное, дули ветры, которые еще больше следовали физике воздуха, облекавшего вращающийся шар, – южные пассаты от экватора до тридцатой широты; преобладающие западные ветры от тридцатой широты до шестидесятой и полярные, идущие оттуда до южного полюса. В этом полушарии простирались огромные пустыни, особенно между пятнадцатой и тридцатой широтами, где воздушные потоки, поднимавшиеся от экватора, снова шли вниз, создавая высокое давление и горячий воздух, насыщенный большим количеством водяного пара без конденсата, и на этом промежутке – а он включал сверхсухие плато Солнца, землю Ноя и Гесперию – почти не выпадало дождей. Ветры в этих регионах подхватывали сухую пыль и начинали пылевые бури, пусть и не более локализованные, чем прежде, но и более плотные – Сакс сам имел несчастье убедиться в этом на Тирренском массиве вместе с Ниргалом.