Голубой Марс

– Десмонд… почему ты так уверен?

– Потому что я искал! Да, искал. Искал так, как не мог искать никто другой. Ее нет ни в одном из ее мест. Ее нет нигде. Она не выбралась. Никто не видел ее по-настоящему со времен Сабиси. Вот почему вы ничего больше от нее не слышали. Она не настолько бесчеловечна, чтобы оставить нас в неведении на все это время.

– Но я ее видел, – настаивал Сакс.

– В бурю, ты сам сказал. Полагаю, у тебя тогда были какие-то проблемы. И видел ты ее недолго – ровно столько, сколько нужно было, чтобы выбраться из передряги. А потом она исчезла, насовсем.

Сакс заморгал.

Койот жестоко рассмеялся.

– Так я и думал. Нет, все нормально. Мечтай о ней, сколько хочешь. Только не путай это с реальностью. Хироко мертва.

Ниргал переводил взгляд с одного на другого, они молчали.

– Я тоже ее искал, – проговорил он. А затем, увидев сокрушенный взгляд Сакса, добавил: – Но может быть что угодно.

Койот покачал головой. Бормоча, он вернулся на кухню. Сакс смотрел на Ниргала, глядя сквозь него.

– Может быть, я попробую поискать ее, – сказал ему Ниргал.

Сакс кивнул.

– Это лучше, чем выращивать картошку, – донесся с кухни голос Койота.

Гарри Уайтбук недавно нашел метод повышения переносимости CO₂ животными, который заключался во внедрении в геном млекопитающих гена, задающего определенные характеристики крокодильего гемоглобина. Крокодилы умели задерживать дыхание под водой на очень долгое время, и CO₂, который должен был собираться у них в крови, разлагался на бикарбонатные ионы, которые входили в состав аминокислот, содержащихся в гемоглобине, и в результате гемоглобин высвобождал молекулы кислорода. Высокая переносимость CO₂, таким образом, сочеталась с возросшим обогащением кислородом, как оказалось, весьма простой (особенно после того, как на него указал Уайтбук) возможностью внедрения гена в геном млекопитающих – благодаря использованию новейшей технологии транскрипции признаков: собирались цепочки фотолиазы, фермента репарации ДНК, которые корректировали характеристики признаков в геноме при антивозрастной терапии, слегка изменяя свойства гемоглобина у субъекта.

Сакс оказался одним из первых людей, кто применил этот признак на себе. Данная идея понравилась ему тем, что избавляла от необходимости носить лицевую маску на открытом воздухе, а он проводил там много времени. Уровень углекислого газа в атмосфере все еще составлял порядка 40 миллибар из 500, что действовали на уровне моря, тогда как остальное давление складывалось из: 260 миллибар азота, 170 – кислорода и 30 – различных инертных газов.