Голубой Марс

Ниргал танцевал вместе с ними, прогнав мысли об усталости. Стояла прохладная ночь, и танцующие то приближались к жаркому костру, то отдалялись от него – то ощущали его свет на голой коже, то уходили назад в холод. Когда все разгорячились и вспотели, они вышли в ночь и побрели обратно в сторону каньона, вдоль обрыва на юг. Кто-то схватил Ниргала за предплечье, и ему показалось, что это Диана-охотница снова оказалась перед ним, но было слишком темно и нельзя было разглядеть. А потом они полетели прямо в водохранилище, совсем ледяное, он нырнул под воду, оказался по пояс в иле и песке, вынырнул, почувствовал убийственный холод, его бешено затрясло, он стал хватать ртом воздух, рассмеялся, кто-то схватил его за ногу, и он снова ушел вниз, смеясь. Затем мокрый, замерзший, босой, вскрикивая на каждом шагу, вернулся в хендж, в тепло. Там, промокшие, они снова танцевали, приникая к костру, вытянув руки, словно пытаясь обнять исходившее от него излучение. Все тела казались красными в его свете, иглы секвой мелькали на фоне звезд, качаясь в ритм каменным перкуссиям.

Когда они отогрелись и костер потух, Ниргала отвели по одной из лестниц на секвойю. На крупных верхних ветвях располагались плоские спальные платформы с низкими стенками и без крыш. Пол слегка качался под ногами, когда прохладный ветер шевелил ветвями, пробуждая в них глубокие неземные хоры. Ниргала оставили одного на самой высокой платформе. Он достал свои постельные принадлежности, улегся и под шум ветра, гуляющего в иглах секвойи, уснул.

Он неожиданно проснулся на рассвете. Сел, прислонившись к стенке своей платформы, удивленный тем, что весь предыдущий вечер не оказался сном. Он выглянул через край: до земли было очень, очень далеко. Он словно находился в марсовой площадке огромного корабля. Это напоминало ему высокую бамбуковую комнату в Зиготе, но здесь все было гораздо крупнее, здесь были усыпанный звездами купол неба и черная линия горизонта вдалеке. Вся земля казалась смятым темным одеялом с вкрапленным в него узором серебристой поверхности водохранилища.

Он спустился по лестнице – в ней было четыреста ступенек. Дерево, по-видимому, достигало порядка 150 метров и вдобавок возвышалось над 150-метровым обрывом, за которым располагался каньон. В предрассветных лучах он выглянул на стену, к которой они пытались подвести антилоп, увидел овраг, по которому промчались вниз, прозрачную дамбу, массу воды за ней.

Он вернулся в хендж. Несколько охотников уже были на ногах и, дрожа в утренней прохладе, пытались снова разжечь костер. Ниргал спросил их, собирались ли они в путь в этот день. Те ответили, что да, готовились двинуться на север по хаосу Ювента и оттуда на юго-западное побережье залива Хриса. А что дальше – пока не знали.

Ниргал спросил, можно ли ему присоединиться к ним на какое-то время. Они удивились, внимательно на него посмотрели и переговорили между собой на незнакомом ему языке. Пока они говорили, Ниргал сам размышлял над тем, зачем об этом спросил. Да, он хотел увидеть снова Диану-охотницу, это так. Но не только из-за этого. В его лунг-гом-па не было ничего такого, что могло бы сравниться с последним получасом охоты. Конечно, бег дал ему некоторые способности – выдерживать голод, усталость, но теперь с ним случилось что-то новое. Занесенная снегом лесная почва, погоня по девственным лесам, бросок по оврагу, эпизод у дамбы…

Охотники кивнули ему. Он мог пойти с ними.

Весь тот день они шли на север, следуя по извилистой тропе по хаосу Ювента. Вечером добрались до невысокой столовой горы, чью вершину целиком занимал яблоневый сад. Они смогли подняться туда по уступу, где была проложена дорога. Деревья были обрезаны и имели форму бокалов для коктейля, и прямо из старых, искривленных ветвей теперь тянулись новые ростки. Всю вторую половину следующего дня они переставляли лестницы от дерева к дереву, обрезая тонкие веточки с твердыми, терпкими, незрелыми маленькими яблоками.

Посреди рощи находилось строение с круглой крышей и открытыми стенами. Дисковый дом, как сказали они. Ниргал вошел внутрь и изумился его дизайну. Основание состояло из круглой бетонной плиты, отполированной до мраморного блеска. Крыша, такой же формы, поддерживалась Т-образной внутренней стеной, которая тянулась по диаметру и по радиусу. В открытом полукруге располагались кухня и гостиная, с другой стороны – спальни и ванная. Внешний контур, сейчас открытый, при плохой погоде мог закрываться прозрачными стенами, которые опускались вдоль всего круга, как занавески.

Как рассказала Ниргалу женщина, забивавшая антилопу, дисковые дома можно было найти по всему плато Луна. Другие группы использовали такие же дома, когда ухаживали за садами, что попадались им на пути. Они все являлись частью широкого кооператива, члены которого жили кочевниками, занимались немного сельским хозяйством, немного охотой, немного собирательством. Сейчас одна группа запекала яблоки, чтобы сделать из них пюре про запас, другая жарила мясо антилопы на костре за домом или работала в коптильне.