Голубой Марс

На дальней стороне одной из линий мешков начиналась бурая вода, за которой уже не было зданий, а к решетке окна, наполовину скрытого под грязной пеной, было привязано несколько лодок. Ниргал проследовал за одним из своих сопровождающих к большой гребной лодке и поздоровался с поджарым мужчиной с румяным лицом и в грязной кепке, низко натянутой на лоб. Очевидно, он служил своего рода водным полицейским. Мужчина вяло подал Ниргалу руку, и они отчалили, двинувшись по мутной воде. За ними плыли еще три лодки с остальными охранниками Ниргала, тревожно посматривающими по сторонам. Гребец в главной лодке что-то сказал, и Ниргал попросил его повторить: его речь звучала так, словно у него было всего полязыка.

– Вы говорите на кокни? – спросил Ниргал.

– Кокни, – улыбнулся тот.

Ниргал улыбнулся в ответ и пожал плечами. Это слово он вспомнил из какой-то книги и не знал его точного значения. Он слышал тысячи разных диалектов английского, но этот он едва понимал. Мужчина стал говорить медленнее, что мало помогло. Он описывал район, из которого они выплыли, и указывал на что-то; здания были затоплены почти по самые крыши.

– Ракушки, – произнес он несколько раз, указывая веслами.

Они причалили к плавучему доку, привязали лодку к чему-то напоминавшему дорожный знак с надписью «OARE»[14]. В доке уже стояло несколько лодок покрупнее. Водный полицейский привязал свою к одной из них и указал на металлический трап, приваренный к ее ржавому борту.

– Проходите.

Ниргал взобрался на борт. На палубе стоял мужчина такого малого роста, что ему пришлось вытянуться, чтобы пожать Ниргалу руку, хотя рукопожатие у него оказалось крепким.

– Значит, вы марсианин? – проговорил он голосом таким же живым, как и у гребца, но понять его почему-то оказалось гораздо легче. – Добро пожаловать на борт нашего маленького исследовательского судна! Я слыхал, вы приехали поохотиться на старую азиатку?

– Да, – ответил Ниргал, чувствуя, как у него быстрее забилось сердце. – Она японка.

– Хм-м, – мужчина сдвинул брови. – Я видел ее лишь раз, но все-таки не назвал бы ее японкой, она, скорее, откуда-нибудь из Бангладеш. Азиаты теперь повсюду, с тех пор как началось наводнение. Хотя кто ее знает, да?

На борт поднялась четверка сопровождающих Ниргала, и хозяин судна нажал кнопку запуска двигателя, повернул штурвал и уставился вперед. Корма слегка опустилась в воду, их закачало, и затем они наконец начали удаляться от затопленных зданий. Небо затянули низкие тучи и, как и море, оно было коричнево-серым.

– Мы выйдем за причал, – проговорил маленький капитан.

Ниргал кивнул и спросил:

– Как вас зовут?

– Блай. Б-Л-А-Й.

– А я Ниргал.

Мужчина также ответил кивком.

– Значит, это были доки? – спросил Ниргал.

– Это Фавершам. Здесь были болота – Хэм, Магден… И так до самого острова Шепп. Тут шла протока Суол. Скорее топь, чем река, если вы понимаете, о чем я. А сейчас если выбраться сюда в ветреный день, то здесь все равно что Северное море. А Шеппи – не более чем холм, который виден и отсюда. Теперь это настоящий остров.

– А там, где вы видели… – Ниргал не знал, как ее назвать.

– Ваша азиатская бабуля прибыла на пароме из Флиссингена в Ширнесс, на другую сторону этого острова. Темза сейчас затопила улицы в Ширнессе и Минстере, а во время прилива вода там поднимается до самых крыш. Сейчас мы в Магден-Марш, и нам нужно обогнуть Шелл-Несс – а то в Суоле можно увязнуть.

Вокруг них повсюду плескалась грязная вода, изборожденная длинными извилистыми полосами желтеющей пены. На горизонте же она была серой. Блай крутанул штурвал, и они порезали короткие крутые волны. Лодка покачнулась и заходила ходуном вверх-вниз, вверх-вниз. Ниргалу никогда еще не доводилось плавать. Сверху же нависали серые тучи, и между их нижними кромками и рябью воды оставалась совсем узкая полоска чистого неба. Лодка кренилась то в одну сторону, то в другую, балансируя, как поплавок. Это был жидкий мир.

– Так гораздо ближе, чем было раньше, – заметил из-за штурвала капитан Блай. – Будь вода почище, прямо под нами был бы виден Сэйес-корт.

– Какая здесь глубина? – спросил Ниргал.

– Смотря какой прилив. Перед наводнением весь этот остров был где-то на дюйм выше уровня моря, так что насколько оно поднимается, такая же тут и глубина. Сейчас вроде говорят, двадцать пять футов. Больше, чем нужно этой старушке, это уж точно. У нее очень малая осадка.

Он повернул штурвал вправо, и волны ударили по борту так, что лодка несколько раз клюнула носом.

– Вон, пять метров, – он указал рукой. – Харти Марш. Видишь там картофельную грядку, где вода бурлит? Как будто великан утонул и его похоронили в грязи.

– А сейчас прилив?

– Да, почти полный. Через полчаса начнет спадать.

– Трудно поверить, что Луна может так сильно притягивать океан.

– Что, не веришь в гравитацию?

– О, вполне верю: она прямо сейчас давит на меня. Просто трудно поверить, что что-то находящееся так далеко может так сильно к себе притягивать.