Голубой Маврикий

Юлиана не стала объяснять Василию, что ее соотечественник не мог ее не узнать. Ее фотографии частенько мелькали на обложках самых разных изданий. Своему соотечественнику она предложила поменьше говорить, а лучше достойно заплатить их дуэту. Василия она решила во все это пока не посвящать.

«…Жорж мог бы стать столяром, так ловко он обращается с инструментами, он сказал мне, что хочет сделать модели кораблей, которые приходят на Маврикий. У меня останутся деньги, которые я думаю дать ему, чтобы он смог обзавестись небольшим хозяйством и купить инструмент. На Маврикии будет расти колония белых поселенцев и, конечно, начнется строительство. А если у человека есть крыша над головой, то он начинает думать о мебели. Даст Бог, я вернусь в Россию и буду вспоминать и черное дерево, и красное. Мне, правда, сейчас больше помнится наша квартира в Санкт-Петербурге, где мебель была из сосны. Но у матушки была шкатулка краснодеревая и киот палисандрового дерева…

Поскольку мой корабль ушел, а мне нечего было делать, да и цель моего пребывания на острове была означена как географические экскурсии, то поначалу меня определили на карантин и отправили подальше от города. Кстати, посадили на карантин и Элизабет, поскольку она общалась со мной, да и питались мы вместе, так что кто его знает, что могло случиться. Один из наших слуг, креол по имени Жорж, был шустрее других, и поскольку он не был даже в прошлом своем рабом, я предложил ему остаться со мной. О его жалованье мы легко сговорились. Впрочем, его сговорчивость может иметь и другие причины – не исключаю, что губернаторовы люди приказали ему за мной присматривать и докладывать. У нас бы так и поступили…»

На следующий день Юлиана вместе с Игнатом, Василием и Филиппом отправилась к останкам затонувшего корабля. В дневниках Коршикова было указано – «английская развалина». И как им сразу в голову не пришло, что так он назвал останки взорванного в сражении у Гран Порта фрегата «Сириус». Он был хорошей подсказкой из дедовских дневников.

Их катер стал на якорь, все трое еще на берегу облачились в гидрокостюмы, на борту лишь еще раз посмотрели на планшет с картой, сориентировались по компасу, надели акваланги и, сначала Юлиана с Василием, а следом и Игнат пошли на глубину. Но через несколько минут Филипп, оставшийся на катере, увидел, что неподалеку от них бросил якорь синий катер и с него под воду в спешке пошли также трое аквалангистов в черных костюмах.

Василий и Юлиана плыли первыми, а Игнат, согласно хорошей морской практике, чуть в стороне, сзади и выше. Всегда должен быть кто-то, кто сможет выручить, если случится нештатная ситуация. И это оказалось очень кстати. Трое аквалангистов с другого катера довольно быстро рванули за Василием и Юлианой. Игнат заметил три фигуры, наплывавшие слева, чуть ниже, и ему это очень не понравилось. Морские глубины не место для шуток. Тем более что Василий с Юлианой плыли не оглядываясь. Вот они добрались до борта корабля, рассмотрели карту и уверенно двинулись к проему. Троица преследователей была примерно в двадцати метрах позади, и Игнат увидел у них притороченные к бедрам ножи. Он понял, что надо действовать, и хорошо, что и он был не с голыми руками.

Василий с Юлианой заплыли в проем лежавшего на дне корабля. Игнат отметил, как один из преследователей вознамерился двинуться за ними, а двое расположились возле пролома борта старинного фрегата, чтобы перехватить их на выходе.