Голубой Маврикий

«Не хотел я вас, ребята, беспокоить, но вы сами нарываетесь», – подумал Игнат и сверху справа бросился на первого аквалангиста, легко сдернул с него маску, рукой вырвал шланг подачи воздуха и сшиб редуктор. От неожиданности противник глотнул воды, вытаращил глаза и, поняв, что уже ничего сделать не сможет, тут же пошел вверх, пытаясь сбросить тяжелый акваланг, из которого наверх мощным потоком рвался воздух. Второй аквалангист обернулся и понял, что ему предстоит отражать атаку. Его партнер уже летел наверх, и драться предстояло один на один. По тому, как двигался Игнат, было очевидно, что это профессионал, знающий приемы подводного боя. «Черный» аквалангист оказался парнем не храброго десятка, так что быстро рванул в сторону и вверх.

Игнат трижды стукнул о борт темляком своего ножа, подав сигнал Василию, чтобы тот был начеку. Откуда-то выскочила рыба, похожая на мурену, но благоразумно ушла в сторону. Но сигнал услышал и «черный» аквалангист и поспешил к пролому. На выходе Игнат попытался было скрутить его, но тот оказался более опытным бойцом, чем его партнеры, – завязалась схватка. К счастью, подоспел Василий, пережал трубку подачи воздуха, а дальше было все просто. Они скрутили неприятеля и потащили за собой, как большую выловленную рыбу.

Юлиана выплывала из проема последней – в руках у нее была шкатулка, обросшая ракушками с трех сторон.

Ожидавший их на борту катера Филипп не очень понимал, что происходит. Он видел, как в стороне один за другим всплывали двое в черных комбинезонах. Причем, один был явно не в себе и судорожно молотил руками по воде. Но еще больше ему пришлось удивиться, когда через несколько минут Игнат скомандовал вытаскивать из воды на борт еще одного аквалангиста. У того были связаны за спиной руки, так что тащить здоровенного парня весом под девяносто килограммов было тяжело. К счастью, на корме их катера была небольшая площадка, и здоровяка туда из воды попросту выкатили.

Василий начал допрос на английском. Юлиана не могла поверить, что это не съемки очередного фильма о Джеймсе Бонде. Парень быстро признался, что их наняли, чтобы следить за русскими, а если у тех будет какая-то находка на борту затопленного корабля, то ее нужно отнять. При этом он постанывал и жаловался, что ему вырвали плечо.

Покончив с допросом, оставив здоровяка лежать связанным, Василий и Юлиана занялись шкатулкой. Не без труда, с помощью десантного ножа, сначала соскоблили наросты и увидели шесть плоских головок латунных шурупов, которые неожиданно легко поддались, – видно, их «посадили» на какую-то смазку, – вскрыли ножом коробку, которая оказалась герметичной – ни капли воды не проникло к ее содержимому. В коробке лежал шелковый носовой платок с вышитой монограммой, эполет лейтенанта с офицерского мундира, два локона волос – черный и русый – и записка на английском: «Волосы Элизабет, срезанные тринадцатого мая». А на самом дне – клочок почти истлевшей бумаги с координатами.

«…Через две недели карантин был с меня снят, и я получил возможность передвигаться.

…От Элизабет пришло письмо, в котором она предлагала встретиться в Порт Луи и обсудить путешествие в Гранд Порт, где было известное морское сражение, в котором единственный раз за все времена французская эскадра побила английскую. Жорж отвез мое благодарственное письмо Элизабет…

…Вместе с Элизабет, в сопровождении Жоржа и еще нескольких слуг, мы отправились на восточный берег острова, но перед этим в конторе губернатора ознакомились с бумагами и рисунками об этом сражении. Среди прочих наук в нашем училище было и рисование, предмет, который я любил и старался заслужить похвалу сурового швейцарского учителя Рене Маницера. Сам он был уже русским в третьем поколении, его пращуры приехали в Россию еще во времена Петра Великого. Он считал, что офицер должен уметь рисовать так, чтобы любому зрителю была ясна диспозиция перед сражением или в его времени…