Голубой молоточек

- Как?! В собственной семье?! - видимо, Бротертон был уверен, что спасая Дорис, мы подарили ей счастье и райское блаженство.

- Она не слишком уравновешена и находится в сложных отношениях с отцом. И уже если мы заговорили о нем, мне хотелось бы задать вам один вопрос. Заранее прошу прощения, если повторяюсь. Но не был ли Баймеер каким-либо образом причастен к закрытию дела об убийстве Вильяма Мида?

- Да, вы уже спрашивали об этом. Я сказал вам, что не знаю.

- Но это возможно?

- У Баймеера не было ни малейшего повода для этого! Тогда он был близко связан с матерью Вильяма. Я не говорю вам ничего такого, что близко связан с матерью Вильяма. Я не говорю вам ничего такого, что бы не было широко известно.

- А Милдред Мид настаивала на продолжении следствия?

- Мне не известно ее мнение, об этом она не говорила на более высоком уровне, - голос его становился все слабее, словно готов был вот-вот умолкнуть.

- Милдред Мид не настаивала на этом, чтобы Ричарда Хантри вызвали из Калифорнии для дачи показаний?

- Я не помню, чтобы она этого требовала. Что вы ищете, Арчер?

- Не знаю, пока не найду. Но одно ваше сообщение относительно дела Мида может оказаться весьма важным. Вы вспоминали, что сослуживец Вильяма приезжал в Аризону и говорил с вами о его смерти...

- Да, это так. Я даже недавно подумал о нем. Знаете, он со мной связался уже после войны, прислал открытку из Лос-Анджелеса, из госпиталя для инвалидов. Спрашивал, нет ли новых сведений по делу Вильяма Мида. Я ответил ему, что нет.

- Вы не помните, как он подписывался в этой открытке?

- Кажется, Джексон... - поколебавшись с минуту, сказал шериф. Джерри Джексон... У него был очень плохой почерк...

- А может, Джерри Джонсон?

Шериф снова умолк. Я слышал треск и неясные отголоски чужих разговоров - полузабытые тени, снова призванные в жизнь.

- Кажется, да, - наконец, отозвался он. - Кажется, эта открытка сохранилась среди моих бумаг. Я надеялся, что смогу когда-нибудь послать этому бедняге какой-то конкретный ответ. Но этого так и не случилось...

- Возможно, вы еще сделаете это когда-нибудь, мистер.

- Во всяком случае, я не теряю надежды.

- Вы кого-нибудь подозревали, шериф?

- А вы?

- Нет. Но я не вел следствия по этому делу.

Видимо, эта тема была для Бротертона весьма болезненной.

- Я тоже, - с горечью сказал он, - у меня это дело отобрали.

- Кто?

- Люди, обладавшие достаточной властью, чтобы это сделать. Я не намерен называть фамилии.

- Ричарда Хантри подозревали в убийстве брата?

- Это не секрет. Я говорил вам, что его спешно вывезли за границу штата. Насколько мне известно, больше он сюда не возвращался.

- Значит, между ними был конфликт?

- Не знаю, можно ли это назвать конфликтом. Скорее здоровое соперничество, конкуренция. Оба хотели быть художниками. Оба хотели жениться на одной девушке. Можно сказать, что Ричард выиграл оба раунда. А впридачу заграбастал все фамильное достояние.

- Но его счастье длилось лишь семь лет...

- Да, я слышал об этом.

- Вы не думали о том, что могло с ним случиться?

- Нет, не думал. Это не моя территория. Кроме того, у меня договорена встреча, и я вынужден прервать разговор, потому что опоздаю. До свидания.

Он резко бросил трубку. А я вышел в коридор и постучал к Паоле, за дверью раздались ее тихие шаги.

- Кто там?

Я назвался, дверь открылась. Девушка выглядела так, словно ее, как и меня, преследовали кошмары, и она еще не проснулась окончательно.

- Что случилось?

- Мне нужно еще кое-что узнать.

- Я вам уже все рассказала.

- В этом я не уверен.

Она попыталась закрыть дверь, но я ее придержал. Это противостояние длилось некоторое время.

- Разве ты не хочешь знать, кто убил твоего отца, Паола?

Она внимательно присмотрелась ко мне, но в ее темных глазах я не увидел надежды.

- А ты точно это знаешь?

- Буду знать. Но мне необходима твоя помощь. Можно мне войти?

- Я выйду к тебе.

Мы устроились в плетеных креслах у окна в конце коридора, причем Паола отодвинула свое кресло так, чтобы ее не было видно в окно.

- Чего ты боишься, Паола?

- Глупый вопрос! Позавчера убили моего отца, а я до сих пор сижу в этом паршивом городишке!

- Кого ты боишься?

- Ричарда Хантри. Это наверняка он. Здесь его считают великим героем, потому что никто не знает каким сукиным сыном он был!

- Ты его знала?

- Да нет, я слишком поздно родилась. Но отец и мама знали его очень хорошо. В Копер-Сити о нем рассказывали удивительные истории, о нем и его сводном брате, которого звали Вильям Мид.

- Какие истории?

Между ее черными бровями пролегли две глубокие морщины.

- Я слыхала, что Ричард Хантри Украл картины брата. Они оба были способными художниками, но настоящий талант был у Вильяма. Ричард копировал его стиль, а когда Вильяма призвали в армию, зацапал рисунки и картины и выдал их за свои. И его девушку увел.

- Нынешнюю миссис Хантри?

- Ну да.

Она склонилась в сторону окна, будто светолюбивое растение, но глаза ее оставались хмурыми и испуганными. Потом она вдруг отшатнулась, словно увидела на улице пришедших за ней убийц.