Голубой молоточек. Охота за сокровищами

— Я должен поговорить с капитаном Маккендриком. Кроме того, тебе будет легче выяснить это. Ты знаешь людей в этом городе, и они знают тебя. Если ты ее разыщешь, не говори ничего такого, что могло бы ее напугать. На твоем месте я бы не стал упоминать о том, что ты журналистка.

— Что же мне ей сказать?

— Как можно меньше. Я свяжусь с тобой позднее.

Через центр города я доехал до полицейского управления. Оно находилось в коробкообразном каменном здании, высившемся словно темный саркофаг в самом центре асфальтированной автостоянки. Я сумел уговорить вооруженную охранницу в форме пропустить меня в маленький, темноватый кабинет Маккендрика. Там стояли большой шкаф для документов, письменный стол и три стула, один из которых занимал сам Маккендрик. Единственное окно было зарешечено.

Капитан сидел, уткнувшись в лежавший перед ним лист бумаги с отпечатанным на машинке текстом, и не сразу поднял голову. Мне пришло в голову, не страдает ли он комплексом неполноценности и не хочет ли таким способом дать мне понять, что он важнее, чем я. Наконец он обратил на меня невыразительный взгляд:

— Мистер Арчер? Я думал, вы покинули наш город.

— Я ездил в Аризону за дочерью Баймейера. Он распорядился доставить нас обратно на одном из самолетов фирмы.

Мое сообщение произвело впечатление на Маккендрика и слегка удивило его, чего я и добивался. Он потер ладонью свою мясистую щеку, словно желая убедиться, на месте ли она.

— Да, да, разумеется, — произнес он. — Ведь вы работаете на Баймейеров, верно?

— Верно.

— Их интересует убийство Граймса?

— Граймс продал им тот портрет. Существуют некоторые сомнения относительно того, подделка это или подлинная работа Чентри.

— Если Граймс имел с этим что-то общее, сомневаюсь, что картина подлинная. Это та самая, которую украли?

— Вообще-то говоря, ее не крали, — отозвался я. — Во всяком случае не тогда, когда она исчезла в первый раз. Ее взял Фрэд Джонсон, чтобы произвести исследование в музее. А вот оттуда кто-то действительно украл ее.

— Это версия Джонсона?

— Да, и я ему верю. — Но когда я повторял ее, она и мне показалась малоубедительной.

— А я нет. И Баймейер также. Я только что разговаривал с ним по телефону. — Маккендрик усмехнулся с холодным удовлетворением: он выиграл у меня очко в бесконечной игре за влияние, которую он неустанно вел всю свою жизнь. — Если вы и впредь намерены работать на Баймейера, советую вам согласовывать с ним эти мелкие детали.

— Он для меня не единственный источник информации. Я довольно долго разговаривал с Фрэдом Джонсоном, и он не кажется мне преступником.

— Почти каждый им является, — сентенциозно заметил Маккендрик. — Стоит только подвернуться удобному случаю. А Фрэду Джонсону такой случай подвернулся. Возможно даже, он действовал в сговоре с Граймсом. Это был бы неплохой номер: продать Баймейерам фальшивую картину Чентри и украсть ее, прежде чем все обнаружится.

— Я думал о такой возможности, но сомневаюсь, что дело было так. Фрэд Джонсон не сумел бы ни спланировать такого рода операцию, ни осуществить ее. А Пола Граймса нет в живых.

Маккендрик наклонился вперед, положил локти на стол и оперся подбородком на сложенные ладони.

— В этом деле могут быть замешаны и другие лица. Почти наверняка так оно и есть. А может быть, мы имеем дело с шайкой воров, промышляющих кражей произведений искусства и состоящей из педиков и наркоманов? Ведь мы живем в сумасшедшем мире. — Он разнял ладони и помахал пальцами перед лицом, словно желая проиллюстрировать безумие окружающего мира. — Вам известно, что Граймс был педиком? — спросил капитан.

— Да. Сегодня утром мне сказала об этом его жена.

Маккендрик широко раскрыл глаза:

— Значит, у него есть жена?

— Была. Мне стало известно, что они давно жили раздельно. Но она имеет в Коппер-Сити магазин художественных принадлежностей.

Маккендрик записал что-то карандашом в своем блокноте.

— Фрэд Джонсон тоже педик?

— Сомневаюсь. У него есть девушка.

— Мне только что стало известно от вас, что у Граймса тоже была жена.

— Это правда. У Фрэда могут быть бисексуальные наклонности. Но я провел с ним довольно много времени и не заметил ничего такого. А если бы они у него и были, это еще не доказывает, что он вор.

— Он украл картину.

— Он взял ее с ведома и согласия дочери владельца. Фрэд начинающий искусствовед. Он хотел определить возраст и подлинность картины.

— Это он сейчас так говорит.

— Я ему верю. И считаю, что он не должен сидеть в тюрьме.

Ладонь и кулак Маккендрика соединились, как части какого-то механизма.

— Фрэд Джонсон платит вам за эту болтовню?

— Мне платит Баймейер за то, чтобы я разыскал его картину. Фрэд утверждает, что у него нет ее. Может, настало время поискать картину где-то в другом месте? Именно этим я и занимался, более или менее сознательно.

Маккендрик ждал. Я поделился с ним своими сведениями о жизни Граймса в Аризоне и о его связи с Ричардом Чентри. Сказал также о смерти Уильяма, внебрачного сына Милдред Мид, и поспешном выезде Ричарда Чентри из Аризоны летом сорок третьего года.