Голубой огонь

Когда девушка ушла, Сюзанна быстро окинула взглядов комнату в поисках подходящего укромного места. Затем она засунула сверток с измельченным табаком и камнями в носок ботинка, стоявшего в калошнице, и загородила его сапожной колодкой. Сигары предназначались для ее отца, и данное обстоятельство встревожило ее. Она не хотела рассказывать ни Дэрку, ни кому бы то ни было о своем открытии, пока как следует все не обдумает.

Дэрк приехал через несколько минут. Он заставил ее пересказать случившееся несколько раз и со всеми подробностями. Затем он позвонил в полицию. Он был явно обеспокоен и не напоминал ей о своем совете не ходить по тропинке через ущелье.

Когда прибыла полиция, последовали бесконечные расспросы, хотя она сразу сказала, что не могла разглядеть человека, напавшего на нее. Офицер-африканер покачивал головой, неодобрительно отнесясь к ее прогулке в сумерках по пустынному ущелью.

На тропинке были проведены поиски, и была найдена сетка от картошки и ее брошенная сумочка, но уже без денег. Подобные сетки использовались повсюду, и она не давала ключа к разгадке. Тропинка была истоптана так, что на грязных местах были хорошо видны следы нескольких человек. С другой стороны, человек, бегущий по траве вдоль тропинки, едва ли мог оставить отпечатки. Офицер решил, что это мог сделать какой-нибудь кафир, заинтересованный только в деньгах. Ей повезло, что она так легко отделалась. Пусть это будет ей уроком.

Сюзанна вспомнила о табачной трухе, спрятанной в ботинке у нее в шкафу, и ничего не сказала. Она могла только надеяться, что это никак не связано с нападением. Не мог случайный налетчик знать о ее сигаре.

Когда полиция уехала и они принялись за поздний ужин она с трудом могла есть. Шок немного прошел, но она все еще не могла расслабиться. Мысль о крошечных зловещих гранулах, спрятанных наверху, не давала ей покоя. Она не хотела говорить об этом Дэрку. В первую очередь она должна поговорить с отцом. Немедленно, сегодня же вечером. Она решила увидеться с отцом сразу после ужина и объяснить ему, что случилось. Дэрк не должен слышать, когда она уйдет из дома.

Он был ласковее, чем в последнее время, но твердо советовал ей лечь спать сразу после ужина.

— В таких случаях бывает медленная реакция, — предостерег он. — Я уже позвонил и договорился с врачом чтобы он приехал сегодня вечером и осмотрел тебя.

Это сообщение раздосадовало ее, но, хотя она была раздражена хлопотами Дэрка, делать было нечего, оставалось только подчиниться.

Когда он, подоткнув под нее одеяло, сошел вниз, она, лежа в кровати, неотступно думала о сигаре и о крошечных камнях, спрятанных в ней. Сюзанна никогда прежде не видела ничего подобного, но не могла сомневаться в их значимости. Она очень хорошо представляла, что это за камни. И ее первая надежда, что не существует связи между ними и нападением на тропинке, становилась все призрачней по мере того, как она проигрывала все варианты.

Кто-то в Проти-Хилл был замешан. Кто-то, кто знал о том, что она уронила коробку с сигарами, которые рассыпались. Кто-то, кто подозревал, что она могла поднять сигару и положить в сумочку. Было только четыре человека, знавших об этом, и кто-то из них спустился раньше нее по тропинке и устроил засаду.

Первым ее в холле увидел Томас, затем Мара. Затем она прошла в кабинет и сообщила Дэрку и отцу о том, что случилось. Слепой вряд ли мог спуститься по тропинке, чтобы подстерегать ее, даже если бы очень захотел. Но он мог послать кого-нибудь еще. Ей не хотелось верить в это, и она быстро переключила свое внимание на более приемлемые для нее варианты. Что, если Мара? Она знала совершенно точно, что Мара способна на мстительные действия против нее. Сила того грубого удара в спину могла быть вызвана ненавистью. Или, может быть, это был Томас? Она прикрыла глаза, загораживаясь от света лампы, стоявшей на туалетном столике, и задумалась о Томасе. Поскольку это был цветной, то ей особенно не хотелось подозревать его. Те действия, которые были предприняты налетчиком, были слишком просты и слишком очевидны, чтобы это мог сделать белый человек, — таково было мнение полиции. Затем к ней неожиданно вернулись вполне отчетливые воспоминания. Она увидела его таким, как в тот день, на ступеньках библиотеки, поглощенного книгой, которую он быстро спрятал, заметив ее. В тот день она его сфотографировала. Этот кадр был на уничтоженной пленке. Она до сих пор не вспоминала об этом кадре. Она начинала, все еще с большой неохотой, понимать, куда вела эта ниточка.

Доктор опаздывал, и Вилли поднялась наверх с чашкой горячего чая и подбадривающими словами. Сюзанна наблюдала, как она тихо передвигалась по комнате, задергивая на окнах шторы.

— Вилли — сказала Сюзанна таким тихим голосом, который мог быть слышен только в этой комнате, — это ты порезала пленку?

Девушка снимала покрывало с кровати Дэрка, ее руки вдруг замерли на сатиновом одеяле.

— Я не желаю тебе зла, Виллимина, — сказала Сюзанна — Но я должна знать правду.

Цветная девушка оставила свою работу и, подойдя, остановилась возле кровати Сюзанны.