Голубые дали

 Но вернёмся в школу. Учиться в девятом классе мы начали в новой школе. Это был для нас дворец. Всё новое, прекрасные предметные классы, большой холл. Мы были уже взрослые ребята,  нам было по 16-17 лет, умели многое делать, разбирались в технике, поэтому принимали активное участие в оборудовании классов, радиоузла, кабинета физики. Установили спортивные снаряды в холле второго этажа, так как спортзала ещё не было. Сумели создать отличную самодеятельность. У нас был свой баянист Вася Чегодаев, солисты и чтецы Чинарёв Анатолий, Николай Алонов, танцоры Юра Ерылин и Таисия Никулина и другие таланты. В то время  все увлекались бальными танцами. Мы так же освоили красоту этих танцев. Я то же научился танцевать, особенно мне нравились вальс и танго.

 В девятом классе каждый из нас уже чётко представлял, в какой институт, техникум пойдёт учиться. В одном стремлении ученики и учителя как бы готовились к поступлению в учебные заведения. Очень серьёзно относились к учёбе. Тогда ведь не было репетиторов и подготовительных  курсов. Подавали документы в ВУЗ и как правило проступали, даже на самые сложные факультеты

 Тот период времени был особым, это было время созидания и трудовых подвигов. Пресса, радио были  пронизаны этим духом. Радио рассказывало о трудовых буднях страны, звучали песни по заявкам покорителей целины, полярников, строителей. Вся страна была на подъёме, люди жили верой в будущее. Мы школьники были в курсе, что где строиться, покоряется и осваивается.

 Меня радовало, что авиация переходит на реактивную технику и я возможно буду её осваивать. С этой мечтой я решил попытаться поступить в Уфимский Аэроклуб, сделать первые шаги к моей мечте.

 Многие мои друзья, к этому времени, окончили ремесленные училища и работали на заводах и одновременно учились в вечерней средней школе. Другие заканчивали техникумы.

 Мой друг Пётр Пукито учился на последнем курсе авиационного техникума на отделении сварки металлов. Он был влюблён в будущую профессию и часами рассказывал мне о сварке, что в строительстве самолётов и двигателей она занимает важное место.

 - Это не то, что ты видел сварку на заводе.

 - Электросварка есть ручная, полуавтоматическая, автоматическая, в разной газовой среде

 - Без сварки не обойтись на строительстве газа и нефтепроводов, мостов, вагонов и так далее.  А как же прочность? Стукнешь молотком по приваренному металлу и он отваливается- возражал я ему

 - Э, нет… сварной шов прочнее основного металла, и это зависит от качества и марки электродов и других факторов

 -Так вот от высокой температуры электрической дуги часть металла выгорает, но это компенсируется обмазкой на электроде.                                                                                          

 Ответственные швы всегда контролируются. Берётся образец сварного места и испытывается на разрыв, на слом от удара а самый точный контроль это рентгеновский и радиоизотопный и ещё ультразвуком, а самый простой, применяемый в быту метод керосиновой пробы. Керосин обладает свойством проникать в любую трещину.

 - Так , что друг мой, Метал, рвётся не вместе сварки а рядом, труба может рваться не в стыке при высоком давлении в ней а по причине некачественного металла.

 От него я много узнал не только о сварке. В последствии,  разговаривая со сварщиками, они даже считали, что я когда-то работал сварщиком. Так мы друг от друга узнавали много интересного.

 Как ведётся бурение нефтяных скважин о нефтяных горизонтах, нам рассказывали друзья нефтяники. Другие с неименшей гордостью рассказывали о фарватерах, перекатах, о сложностях судоходства по рекам. Было ясно, что каждый гордится своей профессией. Мне пока рассказывать было нечего.

 Наш директор школы Пётр Кузьмич Шкурихин был очень строгий, но справедливый человек. После беседы с ним, даже самые озорные, непослушные, отстающие в учёбе ребята исправлялись, учились лучше. Меня он уважал, и я часто приходил в его кабинет по поводу общественной работы. От него я услышал много полезных советов, как налаживать контакты, вести работу с младшими учениками и с ровесниками.

 В начале учёбы в десятом классе я пришел в кабинет Петра Кузьмича. – Проходи, присаживайся «капитан», шутливо пригласил он меня. Он знал мою кличку и наверно связывал это с моей работой в ДОСААФ.

 - Какие проблемы?

-  Пётр Кузьмич, хочу быть лётчиком, летать на реактивных самолётах.

 Он посмотрел на меня, как бы оценивая мои физические возможности.

 -Леонид, Авиация сделала большой скачёк, реактивные самолёты, большие скорости и высоты, да и вообще рискованное и опасное это дело.

 - Пётр Кузьмич, мой герой Саня Григорьев в книге «Два капитана» в других, более сложных условиях достиг своей цели.

 - Оказывается вот ответ, почему тебя называют капитаном, достойный пример для подражания .Это так интересно осваивать новое, идти в ногу с прогрессом.

 - В какое училище ты намерен поступать?

 - Да пока Пётр Кузьмич в аэроклуб.

 - Прошу вас отпустить на несколько дней. Поеду в Уфу подавать документы в аэроклуб,  проходить медкомиссию.

 Директор вышел из-за стола, впервые протянул мне руку со словами.

 -Ты ставишь перед собой непростую задачу. Благословляю тебя, в добрый путь.