Голубые дали

Курсант Борисоглебского военного авиационного училища Александр Лукьянов.

Сформированный исключительно из молодых летчиков полк под командованием майора Воронина с первых же дней войны вступил в жестокие бои с гитлеровцами. Лукьянову не раз приходилось летать вместе с Воронииым на выполнение боевых заданий, и командир всегда тепло отзывался о своем подчиненном.

— Чувствуется хватка настоящего истребителя. Уж этот врага живым не упустит.

Боевые успехи молодежного полка были значительны, несмотря на сложность создавшейся обстановки.

— В первые дни боев, — вспоминает бывший комиссар полка Холод, — противник имел на нашем участке фронта превосходство в силах. Однако, несмотря на это, советские летчики всякий раз одерживали победу над врагом. В тяжелых условиях, сложившихся в начале войны, молодые летчики накапливали боевой опыт и били врага без промаха. От огня летчиков полка гитлеровцы недосчитались много десятков самолетов. Наши потери составляли всего лишь 12 боевых машин.

В боях с врагом авиаторы проявляли чудеса героизма, мужества и отваги. Одним из самых храбрых летчиков зарекомендовал себя младший лейтенант Александр Лукьянов.

На пожелтевших от времени страницах боевой истории полка сохранилась такая запись:

«Четвертого июля 1941 года, на тринадцатый день после начала войны, в небе Ленинграда был совершен беспримерной подвиг, весть о котором молниеносно облетела все аэродромы».

Что же случилось в тот памятный день, оставивший славную веху в боевой истории части?

А произошло вот что.

Ранним утром, когда из-за горизонта только что поднялся раскаленный диск солнца, младший лейтенант Лукьянов и его ведомый летчик Иван Ращупкин несли боевое дежурство на фронтовом аэродроме неподалеку от Ленинграда.

Перед ними стояла задача: не пропустить врага к городу Ленина, не дать ему сбросить смертоносный груз. Когда командир инструктировал летчиков, Лукьянов и Ращупкин поклялись с честью выполнить поставленную боевую задачу.

В то утро на аэродроме стояла необычайная тишина. Только изредка до слуха летчиков доносилось разноголосое щебетание птиц из небольшой рощицы, примыкавшей к стоянке самолетов.

— Затишье перед бурей, — заметил Александр, поправляя парашют.

— Да. Видимо, готовятся к большой операции, — подтвердил Иван. — Нам с тобой, Саша, придется первыми встретить врага.

— Встретим, не первый раз бить гадов.

— На тебя надеюсь, словно на брата родного, Саша.

Саша Лукьянов, как называли его друзья, к началу Великой Отечественной войны уже считался стреляным летчиком. Впервые он принял боевое крещение на своем маленьком тупоносом «ишаке» зимой 1940 года в боях с белофинскими «фокерами» и «бульдогами».

Суровая зима с метелями, буранами и морозами, доходившими до пятидесяти градусов, сильно осложняла боевую работу летчиков. Но и в такой трудной обстановке авиаторам приходилось делать по нескольку боевых вылетов в день.

Лукьянов часто рассказывал сослуживцам о боевых действиях летчиков в ту Суровую пору, о полетах на разведку в тыл противника. Особенно запомнился ему поиск белофинского аэродрома, о котором Александр вспоминал особенно часто.

— Когда мы поднялись в воздух и пересекли линию фронта, — рассказывал Лукьянов Ивану Ращупкину, — то увидели в лесу накатанную дорогу. По ней то и дело проносились легковые автомашины белофинского начальства. Солдаты располагались в лесу. Мы пикировали на автомобили, нажимали гашетки, и было отчетливо видно, как из машин выбрасывались фигурки солдат и тут же застывали на снегу.

Обочины дорог были завалены грудами разбитых машин, трупами солдат противника. Видимо, и до нас кто-то хорошо здесь поработал.

По железной дороге, что уходила в глубь территории противника, шел воинский эшелон. Мы сделали круг и спикировали на него. Паровоз окутался облаком пара, а из-под вагонов взметнулось пламя. Вражеский состав свалился под откос.

Через некоторое время показался аэродром противника, который, раскинулся прямо на льду озера. В морозном небе к одному из наших самолетов незаметно подкрадывался «бульдог». Я прибавил газ, открыл огонь, и самолет противника, перевернувшись через крыло, камнем пошел вниз.

Вскоре с аэродрома противника поднялись в воздух еще несколько «фокеров» и «бульдогов». Они пытались атаковать нас, но безуспешно. Мы сразу захватили инициативу в свои руки, и враг недосчитался еще нескольких своих самолетов.

Ращупкин внимательно слушал рассказ своего боевого друга, ведь он на фронте был новичком. Иван только что прибыл из Борисоглебской авиационной школы им. В. П. Чкалова. До этого он, как и Лукьянов, учился в фабзавуче, окончил без отрыва от производства аэроклуб. Разумеется, что боевого опыта у него не было.

Лукьянов хотел рассказать Ращупкину еще о том, как он впервые поднялся в воздух на подмосковном аэродроме, о любимой девушке, о своем желании как можно быстрее встретиться с врагом, но фронтовая обстановка не позволила.