Голубые мустанги

Мы уже шли не по тропе, а поднимались на склон «в лоб». Я шел тяжело, то и дело останавливался и передыхал, опершись на колено. Мне было неловко, ведь я недавно с некоторым гонором аттестовал сам себя опытным горовосходителем. Что делает с человеком многомесячная работа за письменным столом! Нет, форму надо поддерживать весь год!

Наконец, мой вожатый остановился, огляделся и молча показал рукой на заросли справа:

- Вон там дорога. Мы спрячемся в кустарнике.

Небо над морем, которое широко раскрывалось внизу, заметно посветлело, хотя солнечные лучи еще не показались из-за горизонта. Однако в кустах, к которым мы приблизились, царил полный мрак. Когда мы ползком под низко стелящимися ветвями пробрались к неширокой грунтовой дороге, которая обозначилась только вдруг открывшейся сверху полосой звездного неба, Константин шепотом произнес:

- Выбери какую-нибудь кочку и схорони голову за ней.

Я не вполне уяснил, какую кочку я должен искать в этой темноте, но отполз назад в заросли. Константин по издаваемому мной шороху понял, где я нахожусь:

- Тебе видна дорога? - все так же шепотом спросил он.

- Мне вообще ни черта не видно, - отвечал я, стараясь освободиться от вдруг упершегося мне в спину сука.

- Посмотри налево, ты видишь там просвет? – продолжал проявлять заботу о моем обустройстве добрый Константин.

Я взглянул и увидел, что слева от меня просвет небес сверху полого опускается, и там уже становится возможным рассмотреть ленту дороги.

- Скоро отраженный от верхних скал свет упадет сюда, и дорога станет видней, - заметил Константин, и потом добавил: - Свечение воздуха на повороте, из-за которого выбегут кони, ты увидишь до их появления.

Во мне вроде бы и страха никакого не было, хотя именно теперь пропали сомнения в том, что сейчас я должен стать свидетелем необычного явления. Я лежал, со всех сторон утыканный сухими колючими сучками. Почему-то пахло сухим сеном, и я догадался, что это запах накопившихся под низкими ветками прошлогодних листьев. Рассвет на этой окруженной плотными зарослями кустарников и невысоких деревьев горной дороге все не наступал.

- Идут! – услышал я и обернулся налево.