Голубые огни Йокогамы

– Отвечайте, Идзава. Вы понимаете, что вы причинили вред этому ребенку? За что иранка лишилась работы?

– Не знаю.

– Не лгите мне! Не лгите. Говорите за что.

– За кражу.

– Так, значит… – Ивата снова откинулся на спинку стула и стал смотреть на лопасти вентилятора, словно карусель разгонявшего жаркий воздух. Он подавил в себе гнев. – Значит, за кражу.

– Отпустите меня!

– Идзава, вы сбежали потому, что это вы взломали шкафчик Такако. Признавайтесь! Вы украли ее трусы, так? Вот почему вы убегали. Говорите правду!

Идзава закрыл глаза, его губы были влажные, он трясся всем телом.

– Говорите, Масахару, и с вас снимут все подозрения. Признайте свою вину за судьбу несчастной иранки и ее ребенка. Признайте, что вы украли одежду Такако. Ну же, это были вы?

Робкий, детский кивок.

– Теперь скажите, почему вы это сделали. Зачем вам ее трусы? Чтобы дрочить на них?

Идзава поднял голову, его лицо пылало.

– Нет! – хрипло вскрикнул он.

– Тогда зачем?

– Я… просто хотел иметь что-то от нее. Но она такая аккуратная, никогда ничего не забывает, она не такая, как другие.

– Другие твои зазнобы?

– Нет!

– Она была не просто зазноба, не так ли? Масахару, не лгите мне. Вы любили ее, так? Вы любили Такако.

Идзава снова отвернулся, на лице – маска боли.

– Поэтому ты и убил ее, так? Тебе было мало нюхать ее трусики. Ты хотел воплотить свои фантазии. Но обломался, верно? Она отвергла тебя, мелкого уродца, и отказ распалил тебя. И ты решил отомстить ей и ее семье. Поэтому ты так усердно поработал над ее мужем?

Идзава вскочил на ноги, он рыдал.

– Нет! – взвизгнул он. – Нет!

– Сядь.

Идзава подчинился. Его лицо перекосила гримаса.

– Где ты был с 14 на 15 февраля?

– На работе, потом дома… Я не помню.

– Не помнишь, что было несколько дней назад? Масахару, есть свидетели, которые видели на месте преступления хромого мужчину – вроде тебя. У тебя был мотив, у тебя нет алиби, мы уверены, что если проведем у тебя обыск, то найдем улики, доказывающие твои преступные действия против одной из жертв. Я могу сейчас выйти отсюда и просто умыть руки. Как думаешь, что с тобой тогда будет?

Ивата расслабил галстук и потянул за другой конец вверх, изображая висельника. Идзава смотрел на него, трясясь от страха.

– Я ни за что не тронул бы ее. Я бы никого не тронул.

– И меня не трогал, да? – Он наклонился к Ид-заве, чтобы тот увидел рану. – Нападение на полицейского, парень. Бегство от полицейского. Вещи убитой в твоей квартире.

Идзава тихо плакал, опустив безвольные, словно увядшие стебли, руки.

– Я ее не трогал…

– Если ты не убивал ее, то что ты делал? – Ива-та наклонился ближе и погладил Идзаву по вспотевшим волосам. Тот закрыл глаза, то ли из благодарности, то ли от отвращения.

– Масахару, – прошептал Ивата. – Просто скажи мне, что ты делал?

– Я фотографировал. О боже. Я ее фотографировал.

– Где? Где, Масахару?

– В университете… Иногда в спортзале… И рядом с домом.

Ивата сел прямо и посмотрел на часы.

– Ты не убивал ее? И не трогал ее родных?

Идзава опустился на колени, у него по шее струился пот.

– Нет, нет, что вы! Я бы никогда не обидел Такако. Ивата выключил диктофон.

– Ладно, Масахару. У меня еще есть к тебе вопросы, и ты обязательно ответишь за свои проступки, – сказал он, указывая на свою голову. – Но пока ты свободен.

Все еще стоя на коленях, Идзава без конца шептал имя Такако и не переставая плакал.

– Похоже, тебе сегодня повезло, – сказал Ивата, поднимаясь.

Глава 5 Город тысячи городов

Сакаи стояла снаружи и курила, любуясь темнеющим горизонтом. Ивата вышел из главного подъезда и направился на ее огонек. Она проследила за ним взглядом, потом снова обратила глаза к бледной луне.

– Выглядишь ужасно, босс.

– У тебя острый глаз, Сакаи.

– Ты повторяешься. Пацан запел?

– Заливался соловьем. Но он не убийца. А что с Идзири?

– Он не впервые попал в полицию. Но я прижала его по полной.

– Ну, в этом я не сомневаюсь. Уверен, его впечатлили твои мягкие манеры.

Она улыбнулась, выпустила колечко дыма и протянула пачку Ивате. Тот прикурил от ее сигареты. Дым от их сигарет, смешавшись, исчез в темном небе.

– Он говорит, что знал эту семью и что отец даже пару раз интересовался условиями сделки, но в результате он не ссудил им ни иены.

– И ты поверила?

– Пришлось. Он ведет строгий учет, который готов представить, если мы придем с разрешением. Кстати, доступ к счету Канесиро я получила. Оказалось, 5 января он положил на депозит полтора миллиона иен.

– В день встречи с И. Интересно.

– Целая куча денег. Может, машину продал?

– Возможно.

– Во всяком случае, достаточно, чтобы оплачивать услуги строительной компании еще несколько месяцев.

– Достаточно, чтобы кто-то прикончил всю семью?

Сакаи пожала плечами и затушила сигарету.

– Пошли. Я отвезу тебя домой, – сказал Ивата, бросив сигарету.

– Ты вести-то в состоянии?

– Гонку не выиграю, но доставлю в целости.

– Тогда едем в Нисиадзабу.

Ивата сел за руль и уверенно повел машину в восточном направлении, следуя указателям городской трассы № 3.