Голубые огни Йокогамы

Полицейские поднялись и направились к дверям церкви — они оказались закрытыми на толстую цепь. Обойдя церковь сбоку, они обнаружили пожарный выход, тоже запертый на цепь, но с обратной стороны — однако зазор между створками позволил им, хоть и с трудом, протиснуться внутрь. Поднявшись по лестнице, устланной промокшими коврами, они вошли в мрачного вида помещение. Зловоние от мочи и битые бутылки, разбросанные по полу, не оставляли сомнений, что в теплые месяцы это место служило убежищем для местных бомжей. Углы комнаты были драпированы паутиной, а стены покрывали граффити и следы поджогов. Ивата осветил фонариком грязные скамейки, и в воздух поднялась стая голубей, заставив обоих мужчин подпрыгнуть на месте. Сквозь трещины в потолке сочилась вода, а в воздухе кружились снежинки, выхваченные из темноты рассеянным солнечным светом. Выпотрошенное пианино, видимо, частично пошло на топливо для костра. Здесь полицейские вновь разделились, и каждый занялся своей частью церкви. Внимательно осмотрев половину церковных скамей, Ямада окликнул Ива-ту. В руках он держал несколько пистолетных гильз и указывал на следы от крупных пуль на стене.

— Похоже, визит прошел не слишком мирно.

В нескольких шагах от него Ивата нашел на полу магнитофон. Подняв его, он смахнул с него пыль и поставил на небольшой столик, с которого тот, видимо, и упал. Над столиком висела фотография Андзаи в рамке с треснувшим стеклом. Ивата случайно вдавил кнопку воспроизведения, и магнитофон захрипел на полной громкости. Ивате никогда не доводилось слышать подобного голоса. Он был громким и сильным, но не напряженным, одновременно мелодичным и монотонным.

«Братья и сестры, МАЛО ЧТО можно сделать хорошо ВТОРОПЯХ. Бокал вина, прогулка, разговор, созерцание, секс — ВСЕ ХОРОШЕЕ требует времени. БОГ никогда не торопится. Он дает время на рождение ребенка, цветка или дельфина. Он никогда не спешит».

Повисла долгая пауза, которую прерывало только шипение пленки.

«Если только не сердится».

Теперь послышались неуверенные, но взволнованные аплодисменты.

«До меня дошли слухи — СЛУХИ — в нашем счастливом мире. До меня дошли слухи, что я слишком стар, чтобы вести своих братьев и сестер дальше. До меня дошли слухи, что наши дни СОЧТЕНЫ. До меня дошли слухи, что вы уверены, что ЗА НАМИ ПРИДУТ неверные».

Ивата положил включенный магнитофон на стол и подошел к закрытой боковой двери. Сдвинув ногой кучу грязи, он нажал на дверную ручку.

«Что ж, дети мои, я должен сказать вам… что эти слухи верны».

Аудитория затаила дыхание.

Ивата оказался в небольшой комнатке, ковер в которой был застлан промокшей бумагой и где воняло голубиным пометом. Два картотечных шкафа лежали на боку. Одна половина комнаты потемнела от давнего пожара, а в углу чернела гора обгорелых папок с документами.

«Но НЕ БОЙТЕСЬ! Страх МЕШАЕТ всему тому, чему я вас учил. Разве не говорил я вам, что это время придет? Разве мы не знали всегда, что эти дни закончатся? Да, это правда, за нами ПРИДУТ неверные. ОНИ ПРИДУТ ЗА НАМИ, и это так же верно, как и то, что сейчас вы слышите мой голос. Но пусть они приходят. Они НИКОГДА не смогут запятнать нашу ИСТИН У. Нет, дети. Истину невозможно у нас отобрать. ОТЕЦ этого НЕ ПОЗВОЛИТ. Позволит ли он это?»

Послышались негодующие выкрики.

«Позволит ли ОН это?»

Раздался хор голосов, кричащих «НЕТ!». Андзаи рассмеялся.

«Назовите Его имя!»

Толпа завопила в голос:

«ТЕСКАТЛИПОКА!»

«Назовите Его имя!»

«ТЕСКАТЛИПОКА!»