Голубые огни Йокогамы

— Когда я был мальчишкой, отец однажды взял меня на оленью охоту. Мы спрятались в лесу и прождали полдня, пока не появился зверь. Отец выстрелил, но олень метнулся, казалось, что пуля его не задела. Я принялся плакать и кричать: «Ты промахнулся, ты промазал!» Но отец покачал головой и указал на следы крови на земле. Мы пошли по этим следам. И шли долго, поле за полем. Я не мог себе и представить, что из тела может вытечь столько крови. Наконец мы натолкнулись на тело, и мой старик объяснил: олень слышит выстрел и дергается — это последнее сообщение, которое посылает ему мозг. И тело слушается его, хотя само уже умерло.

Синдо на мгновение посмотрел на свои корявые пожелтевшие руки.

— Иногда я думаю об этом олене. И прихожу к мысли, что, может быть, мы не так сильно от него отличаемся. Я имею в виду людей вообще. Мы бежим через поля, хотя на самом деле уже мертвы и не можем ничего изменить.

Синдо встал. Было видно, что он смущен своими размышлениями вслух.

— Как бы то ни было, — засмеялся он, — тебе, парень, лучше отдохнуть.

Он уже было открыл дверь, но Ивата окликнул его:

— Послушайте, Синдо. Окажите мне услугу. Этот паренек из Сэтагаи по имени Хатанака. Я — его должник. Возьмите его в штат помощником инспектора. Он будет хорошо работать. Сделайте это для меня.

— Договорились.

— И еще. Я знаю, что меня замещает Ямада. Я бы хотел, чтобы он занял мою должность на постоянной основе. Эти двое — настоящая находка для первого отдела.

— Хорошо. А как ты сам? Когда вернешься?

— Я не вернусь. Я ухожу в отставку.

Синдо надул щеки и почесал в затылке.

— И чем ты займешься?

— Пока не знаю.

— Это вроде не мое дело, но мне не все равно, понимаешь?

Ивата засмеялся, а потом скорчил гримасу.

Старик вышел в коридор. Потом остановился и бросил через плечо:

— Забыл рассказать тебе забавную вещь. За день до того, как ты приступил к работе, Фудзимура зашел ко мне в офис. Он сказал, что мы нанимаем для замены Акаси никому не известного парня с несколькими годами опыта в мелкой уголовщине. Конечно, я был недоволен. На это место претендовали десяток парней намного лучше тебя. Однако Фудзимура сказал, что хочет видеть на этом месте человека не жадного до денег и не слишком толкового. А теперь его нет, и все поменялось, включая и меня самого.

— Он был прав в одном, — прохрипел Ивата. — Зарплата действительно паршивая.

Синдо рассмеялся.

Затем его улыбка угасла. Это означало прощание.

— Я не буду благодарить тебя за то, что ты сделал свою работу, парень.

— Вы доверяли мне. Это многого стоит.

Синдо хлопнул ладонью по дверной раме и вышел.

Уже в лифте он подумал о том, что им, наверное, стоило бы пожать друг другу руки.

Глава 38 Новый путь

Белокаменное здание Верховного суда в Токио будто сошло с рисунка Дали. В это чудесное весеннее утро его странные формы отбрасывали длинные тени. Косуке Ивата сидел в зале № 1 перед тремя судьями — Первым, Вторым, Третьим, — облаченными в мантии чернильно-синего цвета с идеально белыми галстуками. На стене за их спинами висели огромные картины с изображениями богов и сюжетов из античной истории. На потолке, прямо на головы судей, смотрела Императорская печать Японии в форме цветка хризантемы с надписью золотыми буквами: «Право говорить от имени императора».

На скамьях за Иватой сидели сотрудники Национального полицейского агентства, полицейского управления и прочая судейская братия Токио, все с озабоченными физиономиями и мобильниками в руках — в состоянии боевой готовности одобрить официальную позицию.

На лицах судей — разного пола и возраста — застыло одинаковое выражение, а в глазах — единое ожидание. Казалось, что все они вырезаны из одного и того же листа фанеры.

Ивата прокашлялся и наклонился к микрофону.

— Совершенно верно, господин верховный судья. Это дело — типичный пример принципа бритвы Оккама.

— Не могли бы вы пояснить свои слова, инспектор Ивата?

— Проще говоря, с Хидео Акаси что-то не складывалось с самого начала. Он вел дело преследователя Мины Фонг, дело Икуо Уно и пропавших без вести людей, расследовал убийства, совершенные Такарой Мацуу. И что-то в каждом из них оставалось непонятным. Вплоть до загадки в лифте…

Третий судья поднял руку:

— Вы говорите о записях из квартиры Мины Фонг?

— Именно так, господин верховный судья. Я понял, что Акаси был последним, кто видел ее живой. Но к тому моменту он вроде как уже умер, так как он мог с ней встречаться? Ответ напрашивался сам собой — он попросту не умер. Акаси убил Мину при первом же посещении ее квартиры. История с лифтом спутала нам карты и обеспечила ему железное алиби, чего он даже не ожидал. И это доказывает, что он умел прятаться у всех на виду. В конце концов, кому придет в голову, изменив внешность, вернуться на место преступления после убийства? И кто мог заподозрить в этом великого Хидео Акаси?

Три судьи обменялись взглядами. За спиной Ива-ты зашушукалась публика.

Второй судья, старший по возрасту, прокашлялся.

— Итак, с этого момента вы сосредоточили расследование на личности старшего инспектора Акаси?