Голубые шинели

— Дурак, — оборвал его майор, — дурак. Неужели ты не понимаешь, что Володька сейчас для тебя сделал? Ты еще обижаться надумал? Ну вот я тебя сейчас успокою. Во-первых сегодня же копия записи твоего разговора с полковником будет отправлена ему с припиской — если, мол, что-то случиться с тобой или с твоей матерью — то эта запись ляжет на стол — военного прокурора России. Далее — чуть погодя, когда все немножечко отшумит, вторая часть пленки с записью сцены убийства будет отправлена в два адреса — в английское посольство и в наши следственные органы. Таким образом попробуем отвести и от тебя обвинение в убийстве. Останется тем не менее дезертирство. А это говорит о том, что путь на родину тебе заказан до конца твоих дней, — майор тяжело вздохнул.

— Но как же быть, что же я там-то делать буду? — отчаянно вздохнул Тимофей, — я ж ни слова ни на каком языке, кроме русского, не знаю.

— А тебе и не надо, — продолжал инструктаж Володя, — у нас осталось минут десять, не больше, — и мы в аэропорту. А там мы успеваем прямо на варшавский рейс. Имей в виду — если вы летишь — твое счастье. Если нет — мы уже ничем не сможем тебе помочь Поэтому соберись, не нервничай, иди спокойно, И запомни, что я тебе сейчас скажу. Твой паспорт на имя Михаила будет действителен максимум три месяца. Он сделан на украденном бланке. Есть такая группка в Министерстве иностранных дел — они воруют эти бланки, продают их по дикой цене — вот как тебе, а потом, месяца через три, — это максимум, — а, может быть, и раньше, делают сверку и заявляют о пропаже. С этого момента все номера и серии указанных документов передаются на все таможенные посты как в России так и за рубежом. Это значит, что через три месяца, а может быть и раньше, как только ты где-то предъявишь этот паспорт — тебя немедленно арестуют. Значит, все, что я тебе сейчас скажу, ты должен успеть сделать до этого момента. А именно: если тебе удастся все — таки вылететь в Польшу, ты отправляешься в отель «Одеон» в Варшаве — там находишь пана Войтека из рецепшен и передаешь ему привет от Мишки-китайчика. Он тебе поможет на первых порах. Ну вот и все. Теперь забываешь навсегда свое старое имя, адрес своей матери, а также номер телефона Вадима и мой. Все понял, все запомнил?

Тимофей кивнул головой — он действительно запомнил все, что сказал Владимир — до последнего слова. Видимо у него просто включилась какая-то сигнальная система в мозгу — какая-то программа, заложенная в него природой на случай если надо выжить, — и он включился в этот процесс выживания на все сто процентов. Он не задал ни одного вопроса, только внимательно посмотрел на своих друзей и сказал:

— Если выживу — свечку поставлю.

Через несколько минут машина затормозила у аэропорта Шереметьево.

— Так, — скомандовал Володя, — помогаю в последний раз. Давай паспорт и деньги — сейчас попробую купить тебе билет, — и он ушел.

Его не было минут пятнадцать. За это время ни Тимофей ни майор не проронили ни слова. Но им казалось — что на самом деле они разговаривали. Тимофей вдруг начал беспокоиться — а вдруг сейчас произойдет какая-нибудь глупость и, например, не будет билета на ближайший рейс.

Майор почувствовал его нервозность и сказал.

— Расслабься, билет есть, мы уже по телефону спрашивали. Жди.

И действительно, через некоторое время появился Володя с билетом и паспортом и сказал:

— На, держи. Сейчас ты входишь в зал, поднимаешься на второй этаж, проходишь регистрацию, проходишь паспортный контроль, лицо спокойное, не нервничаешь, а мы будем где-то там рядом, если с тобой что-то случится — мы по крайней мере это увидим — так что не волнуйся, передачку принесем. Ну а теперь пошел, — Володя распахнул дверцу автомобиля и Тимофей, последний раз посмотрев в глаза Володе и майору, вышел из машины не попрощавшись и зашагал в сторону аэропорта. Он ни разу не обернулся.

* * *

Я положил свои документы на стойку перед таможенником — он машинально притянул их к себе, сказал:

— Сумку ставьте на транспортер.

— У меня нет багажа, — ответил я.

Таможенник поднял на меня глаза:

— Как это — нет?

— Да, вот, лечу налегке. Говорят, там, в Польше, все можно купить.

Таможенник невесело улыбнулся.

— Говорят.

Потом проставил печать на декларацию. Забрал себе справку об обмене валюты, вернул мне паспорт:

— Счастливого пути, — и занялся следующим человеком из очереди.

Мои руки практически не дрожали — и я сам удивлялся, насколько я спокоен. Это было просто какое-то дурацкое спокойствие, хотя внутри у меня все дрожало, но так же легко и спокойно я прошел регистрацию билета на самолет, выбрав салон для курящих, потом положил свой паспорт на стойку пограничника — тут уж у меня внутри удары сердца отбивали барабанную дробь — но каким-то чудом лицо мое было лицом человека абсолютно лишенного проблем.

Погранец долго вертел в руках мой паспорт.

— Первый раз за границу? — спросил он.

— Да, первый, — ответил я сдержанно и в меру радостно — как и подобает советскому гражданину, наконец-то собравшемуся узнать — а как там за кордоном.

— Цель поездки?

— Туризм.

— Ваучер имеется?

— А как же.