Читаем Голубые следы полностью

Голубые следы

Я хочу упасть, не веря

в то,

что умер навсегда.

«…Вы, может, правду говорите…»

…Вы, может, правду говорите,Но как не петь мне,Когда я точно знаю ритмыВсего на свете?!Когда два мира сабли скрестятИ вновь — бороться,Напьемся мужества из песни,Как из колодца!

1936

Предгрозье

Что может быть лучше предгрозья?Тревогой весь мир опоясан.Лишь ветер, как шапкою Оземь,Как ухарь-казак перед плясом,Ударит — и ждет подбоченясь.В мгновенья молчанья глухогоТаинственно, полно значенияЛюбое случайное слово.И сердце в тревоге у каждого,Пока вдалеке громыхает,И ждешь: начинается страшное,А начнется — гроза простая.Что может быть лучше предгрозья?

1937

«Хоть и запад давно не алел…»

Хоть и запад давно не алел,И восход был еще далек,Воздух чуточку стал светлей,Луч прозрачный на воду лег.Рябь пошла от луча, и к нейПотянулся шурша камыш.Любопытный он так же, как мы,Ловит тайны в ночном окне.Звезды тоже скользнули к лучу,Но, казалось, их кто-то держал.И они от избытка чувствСтали яростнее дрожать.Это началось рядом совсем,Расплескалось совсем далеко,Голос девушки плыл над рекой,Как рассвет.

1937

Гравюра

От бега полощется грива,От ветра распахнута бурка.Гром — как снарядов разрывы.Ночная атака — буря.От быстрого бега — почти неподвижные гривы,От резкого ветра — крылатая бурка, как буря,От громкого грома не слышно снарядных разрывов.От молний высоких ночная атака — гравюра.

1937

Петербургская ночь

Нам о прелестях Ваших нарассказано множество лестного,Вам в словесности русской, как в кресле удобном и прочном,Петербургских романов героини белесые —Бестелесные белые ночи!Вас хвалить, почитай, повелося от самого Пушкина,Я ж ни белую полночь, ни девичью горницу белую,Ни Татьяну со взором, стыдливо опущенным,Никогда героиней романа не сделаю.Это с первой любви у меня — первой песни моей неумелой,Все от первой любимой — жестокой, дразнящей и жгучей,От начальных объятий, рождающих первую смелость,От начальных ночей: чем темнее, тем лучше.Я влюблен во внезапные ночи бесстыдного Крыма,Что приходят без сумерек, сразу, надежно и просто,Я хочу, чтоб меня обнимали не руки, а крылья,Чтоб не спать, а летать сквозь прошитые звездами версты.Петербургская ночь. Что в хваленой твоей бестелесности?Кто такую прозрачность, такую безвольность захочет?Ты не женщина. Нет. Ты — явленье небесное,Полнокровной природы плоскогрудая дочь…

1937