Голубые солдаты

Отдых продолжался недолго. Докурив махорочную самокрутку, Егоров поднялся с пня, отряхнул свой халат и промолвил:

— Не будем засиживаться. Время не терпит.

С полчаса мы шли лесом, вначале по просеке, затем по каким-то неведомым тропам. Егоров не останавливался ни на минуту, шагал уверенно, как человек, знакомый здесь с каждой пядью земли. Выйдя из лесу, он повел нас через открытое поле к закованному льдом широкому ручью, потом по льду снова ввел в лиственный лес, уныло стучавший на ветру голыми ветвями. Мы доверчиво следовали за проводником, полностью вверив ему свою судьбу. И раз, и другой, и третий наш путь пересекали большаки, по которым даже в эту вьюжную ночь продолжалось движение немецких машин. Они шли только колоннами следом за мощными гусеничными снегоочистителями, шли с полностью включенными фарами. Их свет едва-едва пробивался сквозь снежную пелену и быстро терялся за ней. Пока проходили колонны, мы лежали за сугробами, в нескольких шагах от дороги. Немцы, конечно, и не подозревали о нашем присутствии, зато мы хорошо видели их, слышали их картавую речь. До чего хотелось порой открыть по ним внезапный огонь из автоматов, перебить всех до единого и сжечь машины. Увы, нам нельзя было этого делать. Это не входило в наше боевое задание и могло его сорвать. Теперь даже в стороне от дорог мы шли осторожно, молча, зорко приглядываясь ко всему и чутко ловя ухом малейший подозрительный шум. Хотя сплошной линии фронта здесь и не было, хотя мы и полагались всецело на своего проводника, никто не мог дать гарантию, что на нашем пути не встретятся вражеские разведчики или гитлеровские патрули.

Егоров сдержал свое слово: на рассвете мы были уже на берегу Сенежского озера, в нескольких километрах восточнее Солнечногорска и станции Подсолнечная. Вьюга утихла, но тучи по-прежнему плотно закрывали небо, и лишь на востоке, будто силясь приподнять их тяжелый темно-серый полог, у самого горизонта виднелась золотисто-алая полоска зари.

Место для стоянки выбрал Егоров. Это была небольшая ложбина, пересекавшая поляну между озером и лесом. Занесенная снегом, обросшая по краям щетиной приземистых кустов, ложбина могла служить надежным убежищем. Из нее хорошо просматривались вся поверхность зеленевшего озера, его западный берег и шоссейная дорога, пролегавшая невдалеке от этого берега В случае опасности мы могли прямо из ложбины выбраться в лес, а там, в лесу, ищи свищи нас в заснеженных чащобах!..

Посоветовавшись с Якубовым, я решил произвести разведку, не дожидаясь вечера, с тем чтобы к ночи выяснить, где же в действительности располагается штаб вражеского соединения. Дневная разведка была, конечно, сопряжена с большим риском, но она намного облегчала поиск интересовавшего нас объекта: вести этот поиск ночью было делом затруднительным, а возможно, даже и совсем безнадежным.

Якубов предложил создать два разведывательных звена, по три человека в каждом. Одно из них направить в Солнечногорск, второе — к станции Подсолнечная. Я согласился с ним. В первое звено вошли Колесов, Рязанов и я; во второе — Якубов, Бодюков и рыжебровый сержант Кавун из приданной группы разведчиков.

— А мне с кем же прикажете? — спросил Егоров.

Откровенно говоря, я не рассчитывал на его помощь, считая, что он уже выполнил свою задачу проводника, доставил нас на место и что отныне я уже не вправе подвергать его риску. Когда я сказал об этом, Егоров нахмурился, промолвил с обидой в голосе:

— Может, просто не доверяете? Мол, одно дело проводником быть и совсем другое — разведчиком. Вдруг да подведет, что спросишь с него… Так, что ли?

Я улыбнулся.

— Совсем не так, Афанасий Петрович. Ваша помощь была бы нам как нельзя кстати, но только на добровольных началах… Сами понимаете, приказывать вам, гражданскому лицу, я не имею права.

— Какой же я гражданский! — усмехнулся Егоров. — Партизан — это тот же солдат. А меня в штаб дивизии сам командир партизанского отряда направил проводником. Так что прошу вас, приказывайте, ежели нужен я вам.

— Хорошо, пойдете с моим звеном! — ответил я.

Вначале Егоров подробно растолковал Якубову, как лучше всего попасть на станцию, посоветовал ему пройти лесом до шоссе, там же, в лесу, пересечь шоссе и затем уже двигаться по оврагам и перелескам вдоль железнодорожного полотна.

— Осторожность и еще раз осторожность, — предупредил я лейтенанта. — В случае опасности прекращайте поиск и возвращайтесь. Помните одно: если немцы обнаружат нас, операция сорвется.

— Все ясно! — кивнул Якубов.

Когда его звено ушло, мы с Егоровым обсудили маршрут движения к Солнечногорску. Решили идти по льду через озеро, вдоль его южного берега, с тем чтобы попасть в выжженную часть города. Нам казалось, что там, среди руин, будет сравнительно легко пробраться к уцелевшему району, установить наблюдение за ним и уточнить место расположения штаба, если ой находится в самом городе.