Голубые столбы Тиэлии

Но на берегу уже заметили необычное возвращение пловцов. Пострадавшего подхватили Вовочка и Топ, рванувшиеся им навстречу. Они вынесли его на берег. Расторопная Анюта разложила в тенечке самое большое полотенце и молча показала ребятам на него. Смотреть на Туя было страшно. Бок его был изуродован зубами акулы. Из ран сочилась кровь. В сознание Туй пока не приходил.

— Что же вы стоите? — рассердилась Анюта. — Сейчас же несите его в палатку.

— Дело сделано, — мрачно сказал Тан. — Теперь Туй сам себе лекарь...

Ничего не поняв из слов Тана, Анюта снова повторила свое приказание. И ребята послушно понесли Туя к их временному жилищу.

Евдокия Петровна, увидев раненого, побледнела. Но причитать и охать не стала. Движения ее стали скупыми, а распоряжения точными.

— Анюта, — сказала она внучке. — Бинтов у нас с собой как на грех нет. Лекарств тоже. Срочно неси чистую простыню.

Баба Дукя налила в тазик кипяченой воды и начала ножом разрезать простыню. Затем она стала промывать раны Туя. Вероятно, от боли тиэлянкн очнулся.

— Зачем? — спросил он, обведя всех мутным взглядом.

— Что ’’зачем”, сыночек? — ласково спросила Евдокия Петровна.

— Зачем вы вытащили меня из океана и не дали умереть достойно? Теперь меня ждет долгая и мучительная смерть. Я не хочу этого, — Туй заскрипел зубами.

— Ты что, храбрец-удалец, говоришь?! — бодро ответствовала старушка. — Мы еще на твоей свадьбе погуляем. Сейчас сядем в самолет, прилетим домой. Там тебя врачи враз на ноги поставят. Так что не хмурься и не кручинься.

И Евдокия Петровна стала аккуратно перебинтовывать Туя простыней. А в это время Тан огорченно говорил Анюте:

— Туй прав. Его ждет мучительная смерть, если только его организм не сможет ее побороть. У нас врачей как таковых нет. Все тиэляне сами владеют многими приемами медицинской помощи. А справляться каждый со своим недугом должен сам. И никто не смеет помогать ему в этом. Если он выживет, то его считают Достойным тиэлянином. А если нет... У нас оказывают медицинскую помощь лишь при рождении детей.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих... — горько сказала Анюта.

— Не говори так обо мне, — рассердился Тан. — Я же помог вытащить Туя из воды. Я же не хотел, чтобы он стал утопленником... Правда, он и сам помог себе выжить, успел применить оружие, убил акулу...

— Я не об этом, Тан, — остановила его девочка. — Пока ты понимаешь меня не до конца. Но сейчас нам нет времени разбираться друг с другом. Иди лучше, Таи, готовь ’’Антистат” к срочному отлету.

В Колонию они вернулись под вечер. По ее улицам Туя осторожно несли мальчики. Встречающиеся им тиэляне стыдливо опускали глаза, будто видели какую-то неприличную сцену. Некоторые отворачивали от них головы. Иные злобно шипели вслед:

— Чего мучаются? Несли бы лучше этого свежего покойника прямо к месту захоронения.

К счастью, последних земляне не понимали, так как те изъяснялись на тиэлянском языке.

— Давайте прямо в больницу, — сказала Евдокия Петровна.

— У них нет больницы, бабушка, — ответил ей Саня. — Он будет лежать дома один.

— Как это один? — взвилась баба Дуня. — Я еще не дожила до такого срама, чтобы оставить больного на съедение старухе смерти. Тогда несите его к нам. Что смогу, то и сделаю для Туюшки...

— Нельзя, Евдокия Петровна! — со слезами на глазах сказал Тан. — У нас за неразрешенную помощь наказывают очень строго. И не только нарушителя, но и его родственников.

Саня и Анюта опустили головы. Евдокия Петровна закрыла лицо руками. Тип, Топ и Туп почему-то взяли друг друга за руки и крепко сжали их. Туя внесли в его дом, окруженный благоухающим цветущим садом.

В ЧУЖОЙ МОНАСТЫРЬ СО СВОИМ УСТАВОМ...

Вечером в ’’Лотосе” было тихо. Не слышалось ни разговоров, ни смеха. Все обращались друг к другу шепотом, но больше молчали. Евдокия Петровна была так расстроена, что даже забыла о своем вечном предназначении — кормить ребятню досыта. Она настрогала наспех каких-то бутербродов, но сама к ним даже не притронулась. Ушла в свою комнату и занялась там вязанием шерстяного шарфа для будущей зимы.

— Бабушка нервы успокаивает, — шепнула Анюта брату.

— И, наверное, что-то обдумывает, — добавил очень проницательный Саня.

Спать не хотелось, время тянулось медленно. И Семин отправился к Вовочке сыграть партию-другую в шахматы, хотя заранее знал, что Рыбин непременно обставит его. Но сегодня Саня был готов на жертвы. Анюта от нечего делать поплелась за братом.

Предложение Сани относительно шахматишек большой радости у Вовочки не вызвало. Но перечить другу он не стал, потому что лучшей идеи убить время у Рыбина не было.

Сане досталось играть черными. И он, что было на него не похоже, принял жребий молча. Расставил шахматы и сразу же уставился на фигуры, не сделав пока на доске ни одного хода. Саня сделал вид, что усиленно думает.