Голубые столбы Тиэлии

Со стороны могло показаться, что в Саниной голове сейчас роятся сотни шахматных этюдов и он напряженно думает, какой из них применить для разгрома белого противника. Но, увы, черное войско вовсе не занимало Саниного воображения. Перед глазами его мелькали Голубые столбы, странная лаборатория под ними, кровь Туя, окрасившая прозрачные волны Тихого океана. И когда Семин услышал привычное ”мат”, он нисколько не был раздосадован. Смешав шахматы в кучу, Саня покорно сказал:

— Мат так мат...

Посидели, помолчали. Вдруг Вовочка, нервно крутя в пальцах белую пешку, несмело произнес:

— Ребята, вы очень боитесь?

— Чего? — не поняла Анюта.

— Ну... там... всяких притеснений со стороны Совета. Я, пожалуй, готов на все...

— А правда, — подскочил Саня, — давайте подумаем, что они нам могут сделать.

— Я поняла, что тиэляне, несмотря на свою бессердечность, смертную казнь к живым существам не применяют, — сказала Ашота.

— Значит, будем 'жить! — впервые за несколько часов улыбнулся Саня. — Теперь давайте покумекаем, чем еще они смогут нас наказать...

— Разве что сослать домой... — предположил Рыбин.

— От такой ссылки пока еще никто не умирал! — расхрабрился Семин. — Ну и наплевать на их экзотику. Дома буду отдыхать, помогу бабушке в огороде копаться, в футбол погоняю досыта. И в конце концов нам все равно скоро отсюда уезжать нужно. Бабушка ведь отпрашивалась у родителей всего-то дней на десять.

— Мне кажется, что главным наказанием для разумного индивидуума они считают презрение. Приклеют нам ярлыки низших существ, не разрешат общаться со своими детьми и будут весьма довольны этим, — подала голос Анюта.

— Ну и пусть! — с жаром воскликнул Саня. — Чихать я хотел на их мнение! Лишь бы Туй остался жив. Жалко, конечно, что не придется больше никогда увидеть Тана, Тию, Топа, Тупа и Типа. Но у нас нет другою выхода.

⁴— Значит, идем на риск! — подытожит Вовочка.

— Идем! — хором согласились брат и сестра.

— Главное уговорить бабушку, — сказала Анюта. — Она — человек не робкого десятка. Но очень боится за нас. Давайте-ка сейчас закинем удочку.

Ребята встали, но выйти из комнаты не успели. На пороге стояла Евдокия Петровна собственной персоной.

— Ой, бабуля пришла! — вроде бы удивилась Анюта.

Баба Дуня села в кресло и оглядела ребят.

— Что, пионеры, хвосты поджали? — строго спросила она.

— Вот и не поджали, — обиделся Саня. — Мы думаем как раз... того...

— Этого да того, вот и нет ничего.., — опять нахмурилась бабушка. — Я думаю, что никакой лихой казни они нам не учинят. Разве что в тюрьму посадят. Что же, посидим маленько. Зато человек будет снова по земле топать, воздухом дышать да солнышком наслаждаться. Придется пострадать за Туя. Я в войну всякого натерпелась. Мне уж сейчас ничего не страшно. Собственно, и жизнь-то моя уже плюхает к концу.

вас вот только побаиваюсь. Не сдрейфите вы у меня?

— Постараемся, — сдержанно ответил Вовочка.

Давать какие-то гарантии в подобной ситуации было бессмысленно. Саня с Анютой хорошо поняли Рыбина.

— Эх, голубята мои, голубята, — вздохнула баба Дуня, — не думала я, не гадала, что попадем мы с вами в такой переплет. Но коли попали, держаться нужно по-человечески. Не хочу, чтобы потом люди говорили: вот, мол, Евдокия-то Семина — никчемный человечишко. И внуки у нее такие же. Детей только жалко, убиваться будут без нас.

Анюта, Саня и Вовочка живо представили своих осиротевших родителей, и в носах у них почему-то защипало.

— Ну, пошли, что ли, партизаны, в чужой монастырь со своим уставом, — поднялась с кресла Евдокия.

— Подождите, Евдокия Петровна, — остановил ее Рыбин.

— Я полагаю, что нам одним эту операцию не провернуть. Ночью нас засекут на улице, как миленьких. Нужно хорошо знать все ходы и выходы. Предлагаю пригласить сюда Тана и Тию. Тем более время у нас пока есть, до ночи еще долго.

— Я всегда говорила Саньке: дружи с Вовочкой, башковитый он парень, — одобрила баба Дуня предложение Рыбина.

— Зовите сюда Тимофея с Таисьюшкой.

Звонить по видеофону было доверено автору идеи, потому что он лучше всех разбирался в тиэлянской технике. Вовочка быстро справился с задачей, и вскоре на экране появилось взволнованное лицо Тана.

— Тан, — многозначительно сказал ему Рыбин, — приходите с Тией к нам сейчас. В шахматы сыграем. А то с Саней мне скучно играть, он все время продувает.

— Какие еще шахматы?! — не понял Вовочкиного намека Тан. — Глаза бы ни на что не смотрели. Я уж лучше сейчас успокоительной гимнастикой займусь.

— Погоди, погоди, — испугался Вовочка, — не отключайся. Тебя еще Евдокия Петровна приглашала, что-то у нее с плитой на кухне не ладится... Может быть, поможешь?

— Завтра с утра нужно будет вызвать службу сервиса, — равнодушно сказал Тан.

— А ну-ка, милок, дай я с ним покалякаю, — отодвинула баба Дуня Рыбина от видеофона.

— Тимофей, голубчик, — начала Евдокия Петровна вкрадчиво. — Неужто старой бабке помочь не хочешь? Ай-ай-ай, не ожидала я от тебя такого отношения.