Голубые столбы Тиэлии

На следующий день в стойбище ’’ковбоев” царила невероятная суматоха. Мужчины ремонтировали стены хижин, пробитые пулями, ставили на петли двери, поправляли изгородь. Женщины убирали территорию, меняли полусгнившую солому в помещениях на свежую, готовили работникам пищу. Но самая тяжелая работа досталась Губору, Саду и Вовочке. Они восстанавливали роботов-разбойников. Заговорщики хотели достойно встретить Великого Роба. А для этого нужно было, чтобы в стойбище все выглядело по-прежнему. Правда, Губор не собирался закладывать в роботов старую программу.

— Вы будете у меня добрыми, умными, услужливыми, — приговаривал изобретатель, ремонтируя Большого Бена. — Я даже попытаюсь вложить вам капельку ума.

— Смотри, Губор, перещеголяют они тебя, — предостерегал его Сад. — Ты им подаришь ум, а они потом выкинут тебе какой-нибудь фортель.

— Например, изобразят вас в механическом виде, — посмеивался Рыбин, принимаясь за разборку Шустрого Джона.

— Много ума я им не отвалю. Чуть-чуть, для личности небольшого полудурка, — отшучивался муракин. — Нельзя же, чтобы мои детища были полными идиотами.

— А что будем делать с пистолетами? — спросил Вовочка. — Я как вспомню давешние бои, так страшно становится. Вдруг роботы снова выйдут из повиновения и придумают свой вариант ”альфа-бета”?!

— Подобного я постараюсь не допустить, юноша, — ответил Губор. — Но для страховки все оружие зарядим только холостыми патронами. Как говорят у вас на Земле — береженого Бог бережет...

К вечеру все сильно вымотались. А предстояло еще сделать самое главное — соорудить западню для Великого Роба. План поимки правителя Мурании придумали простенький, но, как им казалось, эффективный. Памятуя о предыдущем побеге Роба, они решили сначала отрезать главного муранина от робота-вездехода. Эту миссию должны были выполнить роботы-’’ковбои”. В это же время роботы тиэлянского корабля во главе с Кипом и Капом, отремонтированные Садом и Вовочкой в первую очередь, обязаны загнать”гостя” в самый дальний угол стойбища. Там Роба ожидает примитивная глубокая яма, прикрытая ветками.

Яму выкопали быстро. Из гуманных соображений набросали на ее дно толстый слой соломы, чтобы, паче чаяния, Великий Роб при падении не сломал себе какую-нибудь конечность. Тщательно замаскировали западню ветками и дерном. Дело было сделано. Оставалось всего ничего: дождаться появления Роба на Изгее. Но он, будто чувствуя неладное, не спешил объявляться на планете. Пошли четвертые сутки ожидания. Кос нервничал. Уже давно было пора ’’Фану” пуститься в обратный путь, а концом операции пока и не пахло.

Не унывали только женщины и представители молодого поколения. Первые, проконсультировавшись у Губора, который прожил на Изгее много лет, наладились ежедневно ходить в лес за грибами и ягодами. А Туя прямо-таки заболела грибной страстью. Поскольку на Тиэлии грибы в пищу не употребляли, то и промысла такого не существовало. А оказывается, это хобби было самым замечательным на свете. На рассвете Туя вставала с постели и принималась тормошить Тосу и Евдокию Петровну.

— Вставайте, лежебоки! — приговаривала девушка. — Скоро уже роса на полянах высохнет, а вы еще сладкие сны видите.

Баба Дуня, привыкшая по деревенскому укладу вставать с первыми петухами, не перечила Туе. Зато с Тосой была морока. Перекусить грибочками тиэлянка любила. А шастать за ними по лесу у нес особой охоты не наблюдалось. Но так или иначе грибная компания все-таки составлялась и уходила в лес почти на целый день.

А ребятишки тем временем развлекались с лошадьми. Пусть внутри симпатичных животных не бились настоящие сердца, проводить время с ними было все равно здорово. Ведь Губор изладил их почти всамделишными. Кони понимали все команды, чутко реагируя на каждый жест юных всадников. Мальчики и девочки придумали лошадям клички. Теперь под ними гарцевали Смелый, Быстрый, Зорька и... Баба Яга. Баба Яга была Анютиным изобретением. Кобылка черной масти сразу же понравилась девочке. И она оседлала ее, собираясь прокатиться. Но лошадка, несмотря на механическое нутро, оказалась с норовом. Она взбрыкнула, подняла передние ноги и начала баламутить округу заливистым ржанием. Анюта еле-еле удержалась в седле. И, усмирив непокорное животное шлепками, девочка в сердцах бросила:

— У, баба-яга!..

Так и прилепилась к черномастной красавице эта залихватская кличка.

Но вечерами в лагере было тихо. Бывшие узники занимали свою хижину, изображая несчастных пленников. Экипажу "Фана” приходилось ночевать вместе с роботами-" ковбоями". Другого жилья они не имели. Ведь в случае чего бежать от корабля до стойбища было нерационально. "Ковбоям’* теперь давали передышку днем, а ночами они бодрствовали. При поимке Роба дорога была каждая минута. И тратить время на включение машин посчитали неразумным. Короче говоря, всё просчитали до мелочей.

Вечер четвертых суток показался всем очень тяжелым. Почему-то у многих болела голова, сердце сжимали какие-то неясные и нехорошие предчувствия.