Голы и босы

— Поэтому что касается вашего пальто, шарфов и прочего, я полагал, — Мартин запнулся, затрудняясь в выборе нужного слова, — что у меня есть имприматур[18]. (Он учился — правда, недолго — в Уорикском университете.)

— Но это мог написать любой, — возразил мистер Рэнсом.

— И вложить в конверт три тысячи фунтов наличными? — спросил Мартин. — Ну нет. К тому же я произвел проверку. Ньюпорт-Пагнелл не в курсе. Кардифф… Лидс… Я все проверил через компьютер — и всюду ничего. Я подумал: ну что ж, Мартин, добро уже тут. За все пока уплачено, почему бы тебе не пожить, как дома? Так я и сделал. Да, а что касается сиди-дисков, я позволил себе внести в коллекцию некоторое разнообразие. Я так понимаю, вы любите Моцарта?

— Я по-прежнему придерживаюсь той точки зрения, — произнес, еле сдерживаясь, мистер Рэнсом, — что вы могли приложить больше усилий, чтобы навести справки, прежде чем свободно распоряжаться чужим имуществом.

— Согласен, ситуация необычная, — не стал возражать Мартин. — Только зачем бы я стал это делать? Я обязан был почуять недоброе?

Мистер Рэнсом услышал и был возмущен этой — совершенно не к месту — вопросительной интонацией, с которой Мартин (да и вообще молодежь) часто завершали сказанное. Он уже не раз слышал ее от своего мальчишки-рассыльного, только не предполагал, что это дошло и до Эйлсбери. («Куда вы идете, Фостер?», «Так время ланча?») Это звучало вызывающе, хотя трудно было сказать почему, и неизменно приводило мистера Рэнсома в дурное расположение духа (что, собственно, и побуждало Фостера это делать).

Мартин же, со своей стороны, вроде бы не замечал того раздражения, которое он вызывал у мистера Рэнсома, и его безмятежность, совершенно незыблемую, тот приписал наркотикам. Сейчас Мартин уютно расположился в кухне, и, пока мистер Рэнсом сновал по квартире, выискивая следы поломок, разрушений или хотя бы износа, с удовольствием болтал с миссис Рэнсом, которую он называл теперь Розмари.

— Ему бы немного повеселеть, — сказал ей Мартин, в то время как мистер Рэнсом с шумом рылся в буфетах.

Миссис Рэнсом не была уверена, что «повеселеть» и «расслабиться» было одно и то же, но ход его мыслей уловила и в ответ улыбнулась и кивнула.

— Это было все равно что играть «в папу-маму», — признался Мартин. — Мы с Клио обычно снимаем жилье над химчистками.

Миссис Рэнсом подумала, что Клио, наверное, чернокожая, но решила не спрашивать.

— На самом деле, — сказал Мартин, понизив голос, потому что мистер Рэнсом пересчитывал винные бутылки в стеллаже кладовки, — благодаря этой истории между нами все тоже получшало. Перемена обстановки — знаете ли, способствует взаимоотношениям.

Миссис Рэнсом понимающе кивнула — в дневных телепередачах эту тему поднимали постоянно.

— Хорошая кровать, — шепнул Мартин. — Матрас — как это говорится? — принимает форму тела. — Мартин мягко вильнул бедрами. — Понимаете, что я хочу сказать, Розмари? — Он подмигнул.

— Ортопедический, — поспешила объяснить Розмари. — У мистера Рэнсома больная спина.

— У меня бы она, наверное, тоже заболела, если бы я поспал на нем подольше. — Мартин похлопал ее по руке. — Шутка.

— Чего я не понимаю, — сказал мистер Рэнсом — между тем рука Мартина все еще лежала на руке его жены (чего мистер Рэнсом тоже не понимал), — чего я не понимаю, так это того, как получилось, что перевезший сюда наши вещи, кто бы он ни был, точно запомнил, где что стояло.

— Вот уж не проблема, — Мартин вышел в холл и вернулся с альбомом для фотографий. Этот альбом мистер Рэнсом купил жене в подарок в ту пору, когда настаивал на том, чтобы она завела себе хобби. Он купил ей и фотоаппарат, с которым она так и не научилась обращаться, поэтому и аппарат, и альбом остались без применения. Только теперь в альбоме было полно фотографий.

— Снято на «Полароид». Что может быть лучше? — похвастался Мартин.

В альбоме было по дюжине фотографий каждого помещения, снятых в тот самый богатый событиями вечер; общий вид каждой комнаты, обстановка, каминная полка крупным планом, все приборы и бумаги на письменном столе крупным планом; каждая комната, каждая горизонтальная поверхность были запечатлены самым тщательным образом, как если бы ассистент кинорежиссера — будь эта квартира местом действия фильма — готовился к съемке.

— А как же фамилия и адрес? — спросил мистер Рэнсом.

— Нет ничего проще. Откройте… — начал Мартин.

— Любой ящик, — присоединилась к Мартину миссис Рэнсом.

— Столько снимков, — задумалась она. — Кто бы ни были эти люди, денег у них куры не клюют. Какая красота получилась, правда?

— Но тут и правда красиво. Нам будет всего этого очень не хватать.

— И дело не только в том, что все наши вещи стоят на месте, — подтвердил мистер Рэнсом, — но и в том, что комнаты расположены в нужном порядке.

— Перегородки, — сказал Мартин. — Они запаслись перегородками.

— Но потолка тут нет, — возликовал мистер Рэнсом. — С этим они не справились.

— Зато справились с люстрой, — возразила жена. И в самом деле, люстра свисала с подвесной балки.