Голые деньги. Откровенная книга о финансовой системе

Даю подсказку: единая валюта похожа на золотой стандарт. Она фиксирует стоимость валют в разных странах, облегчая международные сделки и делая их более предсказуемыми. Если вы внимательно читали эту книгу, то уже поняли, что в словах «золотой стандарт» есть некоторый негативный подтекст, а именно идея, что он ограничивает возможность стран использовать кредитно-денежную политику для управления национальными экономиками. Это и обусловило противоречия между Германией и Грецией. Этим также объясняется и фундаментальный компромисс между единой валютой и использованием странами собственных денег. Экономист Роберт Манделл в 1999 году получил Нобелевскую премию за анализ причин, по которым миру не стоит переходить на единую валюту. Он, в частности, писал о том, что преимущества и недостатки такого решения проистекают из концепции оптимальной валютной зоны. Регион может быть слишком маленьким, чтобы иметь собственную валюту, слишком большим, или именно таким как надо. (Я считаю, что Роберт Саути, автор сказки «Златовласка и три медведя», тоже внес большой вклад в развитие этой теории, хотя он скончался в 1843 году и, следовательно, не смог разделить Нобелевскую премию с Манделлом.)

Преимущество использования единой валюты в какой-либо конкретной зоне состоит в том, что это снижает операционные издержки, так как при торговле с соседним штатом, страной или регионом отпадает необходимость менять деньги. Представьте противоположную ситуацию: во всех пятидесяти штатах США ходят различные валюты. Каждая торговая сделка с участием разных штатов потребует обмена валюты. Появится также дополнительная неопределенность, обусловленная колебаниями валютных курсов. Калифорнийский производитель вина несет расходы в долларах своего штата, а его доходы выражаются в 49 других валютах, каждая из которых будет колебаться по отношению к калифорнийскому доллару. Иными словами, понятно, что единая валюта — или по крайней мере как можно меньшее количество валют — облегчит глобальные транзакции и сделает процесс товарообмена гораздо более прозрачным и предсказуемым.

Несмотря на все прелести единой валюты, два важных обстоятельства нивелируют ее выгоды. Во-первых, страны с единой валютой вынуждены использовать также единую кредитно-денежную политику. Европейский центральный банк устанавливает процентные ставки по всей еврозоне, так же как ФРС принимает решения по процентным ставкам для всех пятидесяти штатов Америки. Отказ Франции от франка означал и отказ французского центрального банка от права устанавливать процентные ставки отдельно от Германии. Но если одна страна в еврозоне пребывает в состоянии рецессии, а другая переживает экономический подъем, то какую кредитно-денежную политику должен проводить ЕЦБ? Роберт Манделл еще в 1961 году прозорливо спрашивал: «Система гибких валютных курсов изначально предлагалась как альтернатива механизму золотого стандарта, на который многие экономисты возлагают вину за распространение после 1929 года депрессии в общемировых масштабах. Но если аргументы против золотого стандарта верны, разве они не применимы также к системе единой валюты в многорегиональной стране?»[457].

Во-вторых, единая валюта лишает страну возможности использовать обменный курс для воздействия на структуру внешней торговли с остальным миром. Вы, конечно, помните, что слабая валюта сродни продаже потребителям других стран товаров со скидкой. Она удешевляет товары при экспортировании в страны с национальной валютой, относительно сильной по сравнению с валютой экспортера. Как отмечалось в главе 6, девальвация валюты, конечно же, сопряжена с определенными экономическими проблемами. Импорт дорожает, и население страны с ослабленной валютой получает меньше в обмен на то, что продается ею за границу: вот вам и сокращение реальных доходов. И все же слабая валюта — чаще всего лучший способ стимулирования экономики или исправления торгового дисбаланса.