Голые деньги. Откровенная книга о финансовой системе

Да ничем. Когда раи затерялся в океанских глубинах, островитяне просто договорились о его размере, стоимости и праве собственности. Когда все это известно, и все стороны с этим согласны, то какая разница, где лежит раи: у вас во дворе, на дне Тихого океана или в хранилище под Федеральным резервным банком Нью-Йорка? Цель этого камня — просто где-нибудь находиться (где угодно) и отслеживать состояние кредита-дебета по мере того, как люди на острове Яп обмениваются разными имеющими стоимость товарами, так же, как это делается с помощью банковского гроссбуха или фишек в казино. Тут важна информация, а не камень, бухгалтерская книга или фишки. Как объясняет Майкл Брайан, «камни на Япе служат для запоминания, кто из островитян что продал или купил». Чрезмерно сосредоточившись на странных объектах, используемых людьми в качестве денег, мы можем упустить из виду их более важную задачу — контроль того, кто кого обеспечил товаром или услугой.

Представьте себе некую общину, где совместно выполняются определенные базовые задачи: сгребание листьев, воспитание детей, нелегальное производство алкоголя и другое. Если стоимость часа труда четко согласована — например, час работы няни стоит столько же, сколько час варения самогона, — то деньги теоретически не нужны. Отработанное время можно отслеживать с помощью, скажем, гигантской электронной таблицы Excel, а отстающим периодически напоминать, что они задолжали обществу некоторое количество работы. Но по мере дальнейшего разрастания общины или разной стоимости работ эта таблица непременно превратилась бы в полный хаос. (Я в течение часа сгребал листья на вашем газоне. Вы тридцать минут консультировали семейные пары, но консультирование стоит в 1,75 раза дороже сгребания листьев — и так далее.) Деньги позволяют децентрализовать бухгалтерский учет. Вместо того чтобы пытаться свести воедино все, что мы друг другу должны, и представить это в виде гигантской электронной таблицы, проводя торговые операции, мы обмениваемся определенными объектами-символами (токенами). А в качестве бонуса нам не приходится напоминать отстающим, что они получают от общества больше, чем отдают: просто в определенный момент токены у них закончатся. Движение денег через общину из нашего примера — это косвенная регистрация передачи стоимости, то есть просто более удобная версия смены имени на каменном раи или ведения бухгалтерской книги. Брайан пишет: «Некоторые люди, в том числе философ XVII века Джон Локк, утверждают, что деньги — не что иное, как коммуникационное устройство, выполняющее функцию социальной памяти об участии сторон в производстве и потреблении».

Итак, деньги — это память. Звучит потрясающе — жаль, что не я это придумал. В 1996 году тогдашний президент Федерального резервного банка Миннеаполиса Нараяна Кочерлакота написал докладную записку под названием «Деньги — это память». Кочерлакота указывал на то, что все, чего можно достичь с помощью денег с точки зрения эффективных хозяйственных операций, теоретически может быть выполнено с помощью памяти — или, выражаясь менее поэтичным языком, благодаря очень хорошему учету. Заметьте, Кочерлакота написал это задолго до появления биткоина, но точно предсказал его суть. Он отмечал, что использование кредитных карт устойчиво растет — не из-за изменений законодательства или практик краткосрочной задолженности, а потому, что это существенно снижает затраты на хранение информации и доступ к ней. Кочерлакота поясняет, что «подобно самим деньгам кредитные карты представляют собой в основном мнемонические устройства»[537]. Как, безусловно, и раи, лежащий на дне океана. А еще Кочерлакота перефразировал знаменитый афоризм Милтона Фридмана: «Деньги — всегда и везде мнемоническое явление» [538].