Голые деньги. Откровенная книга о финансовой системе

Но не будем забывать, что если экспортеры страдают от укрепления национальной валюты, то импортеры в такие периоды коллективно поедают торты в украшенном воздушными шарами корпоративном кафетерии. Скажем, Starbucks, как известно, закупает кофейные зерна по всему миру. И когда доллар укрепляется на 20 %, кофейные зерна на 20 % дешевеют. Это может означать одно из двух: либо становится дешевле латте, либо повышается прибыль акционеров. В любом случае это хорошо. Следует также отметить, что многие компании являются одновременно и экспортерами, и импортерами, а это значит, что изменение обменного курса влияет на них в обоих направлениях. Например, Boeing собирает свой 787 в Сиэтле, используя детали из Японии, Канады, Италии, Франции, Швеции и других стран, и экспортирует в самые разные страны мира[167]. Более слабый доллар увеличивает прибыль от продажи самолетов за рубежом, но также и повышает стоимость импортируемых компонентов. Даже в Starbucks корпоративную вечеринку несколько омрачил бы тот факт, что продажи в зарубежных заведениях сети в результате ослабления доллара приносят при переводе в доллары США меньшую прибыль.

Так что же лучше — сильная валюта или слабая? Любая валюта, стоимость которой существенно отклоняется от ориентира ППС, будет несправедливо вознаграждать одних за счет других. Выше я довольно безапелляционно заявлял, что канадскому производителю деликатесов решительно начхать на обменный курс национальной валюты на американский доллар, так как все его продажи и издержки производства выражены в луни. И это чистая правда. Но сотрудники компании наверняка покупают какие-то импортные американские товары, и если канадская валюта искусственно слабеет, эти товары дорожают. Да, канадские экспортеры наслаждаются преимуществом глобальной торговли, однако делают это за счет потребителей, приобретающих импортные товары. Получается, что правительство, которое намеренно поддерживает недооцененность национальной валюты, по сути, облагает дополнительными налогами потребителей импорта и субсидирует производителей экспортной продукции. Вот вам бы понравилось платить налог на каждый приобретенный импортный товар, чтобы правительство отсылало эти деньги фирмам, работающим на экспорт?

Очевидно, что если бы мы абсолютно точно знали, каким должен быть правильный обменный курс валют двух стран, мы бы просто установили и поддерживали его на этом уровне. Но, к сожалению, нам это знать не дано. Паритет покупательной способности представляет собой лишь грубую долгосрочную прикидку, и обменные курсы порой очень сильно и надолго отклоняются от предсказываемых им значений. В качестве альтернативы экономисты иногда упоминают равновесный обменный курс — курс, при котором экономика обеспечивает полную занятость населения, уровень инфляции низок, а потоки торговли и капитала в страну и из нее стабильны. Эта концепция, безусловно, имеет смысл, за исключением одной детали: у нас нет четкого и однозначного понимания того, что именно следует считать стабильным (например, как насчет огромного и продолжающего расти долга США перед остальным миром?). Более практичный подход заключается в анализе факторов, определявших обменные курсы в прошлом, и их использовании для прогнозирования обменных курсов в настоящем. Это прекрасно работает — при условии, что настоящее не слишком отличается от прошлого. Инвестиционный банк Morgan Stanley, например, применяет как минимум тринадцать разных моделей для определения базовой стоимости валют[168]. В 2007 году одна публикация Управления внешних связей Министерства финансов США подтвердила то, о чем вы наверняка уже догадывались: тут очень многое делается в полной темноте, на ощупь. Авторы статьи, в частности, пишут: «Совершенно надежного, “отказоустойчивого” метода оценки правильного обменного курса валют или установления точной меры недооценки либо переоценки национальной валюты не существует»[169].

Таким образом, как и во многих других областях монетарной политики, правильный обменный курс в равной мере обусловлен как экономическими, так и политическими факторами. Выиграете вы или проиграете из-за усиления валюты, зависит от вашего местонахождения. Вы продаете американские автомобили в Европе? Или импортируете вино из Франции? В одной и той же стране разные группы могут одновременно ратовать за удешевление и удорожание национальной валюты. А что же лучше для государства в целом? Боб Мактир, бывший президент Федерального резервного банка Далласа, пишет: «Сильный доллар, как правило, служит нам верой и правдой, но иногда временно более слабый доллар выгоднее». Иными словами, и тут все зависит от множества факторов.