Голые тетеньки (сборник)

Заходит Котовский. Опять объятия, поцелуи, слезы. Я тоже прослезился. Кругом свои. И чувствую, что мы этих гадов, которые окружают, все равно победим. Фиг им, а не икра.

Опять по сто грамм приняли, нарисовали они мне схему на карте, как за кофе пройти незамеченным, как за линию фронта. И пошел я в третий универсам.

Там меня встретил сам Василий Иванович.

Я говорю:

– Чего-то ты, Василий Иванович, мокрый, вроде, как реку переплывал?

Он говорит:

– Вспотел просто. Отбиваюсь, наседают. Прямо битва идет. То – дай, другое – дай. Хуже, чем на войне. И все чужие норовят ухватить кусок. Хотя своих все больше и больше становится. Сейчас многие к нам перебегают. Чувствуют, на чьей стороне правда.

– Василий Иванович, так ты и есть Чапаев?

– Не, я Фурманов. Чапаев у нас в управлении.

– А Махно?

– Махно – в главном управлении, у Колчака.

Я думаю, во как все перепуталось. И пошел я одухотворенный. Продукты они мне все прямо на дом привезли.

Отметили мы с женой десятилетие на славу. Я ей говорю:

– Что, – говорю, – Жанна Дарк, делать-то будем?

Она говорит:

– А что делать? Увольняться будем и к своим пробиваться.

На том и порешили.

Алименты при луне Эротическая дилогия

Часть I Бойкие девки

Ой, девки бойки пошли нынче, ой, бойки. Такие бойкущие девки. Да от нее, от такой-то бойкой, разве убежишь? А когда уже не убежал, оказывается, она ласковая. Ну, о чем тут думать будешь, когда уже чувствуешь, что она такая ласковая? Конечно, не об алиментах. А зря! В любой ситуации надо о них думать, в любой. Надо как-то нам, мужикам, от алиментов предохраняться.

А то что получается? Только ты утром от нее ушел, а к вечеру тебе уже повестка в суд на алименты. В суде уже она вся в слезах, зареванная сидит, а на коленях у нее ребеночек соску подергивает. И она уже говорит:

– Вот, Коленька, знакомься, это наш совместный ребеночек, Вовочка.

Вопрос, как он мог получиться за один день, сразу отпадает. Потому что такая она небойкая сидит, убитая горем и тобой, негодяем, обиженная, что шапка сама с головы снимается и в руки падает.

А по бокам от судьи две народные заседательницы рыдают, разделяют чужое женское горе. И исподлобья на тебя, на подлеца, так и поглядывают. Так смотрят, что Вовочку-соплячка хочется тут же усыновить и под алиментами подписаться. Мол, да, да, да, наши отношения с этой милой женщиной, простите, не знаю, как ее зовут, дошли до постельных, и я согласен и жениться, и усыновить, и подписаться.

Зашел в суд холостым человеком, вышел многодетным. А она из суда вышла – опять бойкой стала. Говорит, ну все, Коленька, до свидания, дома нас с Вовочкой и с алиментами папка его родной ждет.

Ой, бойкущи девки. Приезжает к нам инопланетянин. Наша бойкая девка его сразу сцапала, и он от нее понес. У этих инопланетян, значит, мужики несут, причем, несут очень быстро. Понес он от нее, понес и уже на другой день принес… ребеночка… Так наша бойкая девка тут же на него на алименты подала. Суд, конечно, разобрался в ситуации. Раз мужик – должен платить. И сейчас инопланетянин ребеночка воспитывает. А наша девка от него алименты получает.

Ну чего им таким бойким не жить? Причем, бойкие-то они начинаются с седьмого класса. Ну, одна на геометрии двойку получила и после урока двойню родила.

– Кто отец? – кричит в учительской завуч.

Мамашка-семиклассница ревет: нет у нас отца, мы с мамой живем.

– Ну, с мальчиком ты дружила?

– Дружила.

– С каким? – кричит басом завуч.

– С Петькой из параллельного. Завуч, волнуясь и путаясь, кричит за дверь:

– В учительскую Петьку из перпендикулярного!

Заходит Петька, носом сопит. Завуч спрашивает:

– Ты отец детей, сопляк такой отец детей?

– Я, – сопит Петька. – Но у нас с ней только разик было. Поэтому, одного-то отец – я, а другого – не знаю кто.

Завуч на него пальцем показывает:

– Вы посмотрите на него – отец. Тьфу. Вызовите мне отца этого отца.

Приходит отец отца. По глазам видно, что он уже обременен алиментами. Завуч ему с порога:

– Вы во сколько мест платите алименты?

– В два, – топчется мужичок.

– Будете еще в одно, но за двоих.

Ой, бойкущие девки, ой, бойкущие.

Нет, про Наташу Ростову надо гораздо раньше изучать. Смещать надо школьную программу в сторону садика. Первый бал Наташи Ростовой. Звон шпор, музыка, сиянье, маменька сзади волнуется, переживает – пригласят – не пригласят.