Голые

– Что такое D3? – осведомился Алекс, когда Лайл отправился в заднюю комнату за новенькой «мыльницей».

– Подойди-ка сюда. – Я показала ему камеру. – Великолепная, правда?

Алекс озадаченно помолчал, только подтверждая, что он не видит разницы между моей камерой мечты и любой другой, но все же заметил:

– Конечно.

Я засмеялась:

– Это – прекрасная камера. Высший класс, лучшая в линейке. Но слишком дорогая для моего банковского счета.

– А… Эта вещица из того разряда, за которые, как говорится, и своего первенца продашь, да?

Я помедлила, думая о своем первенце.

– Нет. Это ты хватил. Хотя, возможно, почку за нее я могла бы продать.

Алекс нагнулся, чтобы внимательнее изучить фотокамеру.

– А сколько она стоит?

– Слишком дорого, – ответила я, когда Лайл уже вернулся.

Алекс заплатил за свою камеру вместе с кучей принадлежностей: чехлом, запасной батареей, автомобильным зарядным устройством, SD-картой памяти. Мой спутник шутил, что с таким-то арсеналом наверняка станет настоящим фотографом, и, наблюдая за ним, я невольно завидовала деньгам, которые он выкинул с такой легкостью, словно это было ничто. Радостное волнение Алекса по поводу новой игрушки оказалось заразным. Он начал снимать в тот же момент, как мы вышли из магазина.

Новоиспеченный фотограф поставил меня перед машиной. Потом приобнял одной рукой за плечи и, удерживая камеру в другой, сфотографировал нас вместе – а потом долго смеялся, когда выяснилось, что умудрился отрезать себе часть головы на снимке. Алекс сфотографировал меня на водительском месте, себя – на пассажирском и, наконец, умудрился случайно запечатлеть собственную промежность.

– Еще одна фотка для холодильника, – прокомментировала я, когда он показал мне снимок. – Форменное безобразие! Не могу представить, как это – не иметь фотоаппарата.

– А я не могу представить тебя без него.

К тому времени, когда мы вернулись домой, Алекс уже сделал около пятидесяти фотографий – он запечатлел меня, автомобиль, пейзаж за окном. Себя любимого. Большинство снимков были размытыми, только некоторые казались неплохими, но он от души повеселился.

Уже у дома Алекс снова заставил меня встать у машины – на этот раз на фотографии оказались отрезанными обе наших головы.

– Возможно, мне нужно оставить искусство фотографии тебе, – констатировал незадачливый творец.

– Ты еще научишься.

Держась за руки, мы направились к задней двери дома – перед ней стояла пластмассовая коробка, которой точно раньше здесь не было. Я сразу же узнала ее, потому что была с Патриком, когда тот покупал телевизор в «Костко». Я отпустила ладонь Алекса и наклонилась, чтобы взглянуть на содержимое.

– Какого черта?..

Я открыла коробку. Пара перчаток, шарф. Моя маленькая сумочка с берушами. Футболка, в которой я спала. «Балдердаш» – настольная игра, которую я взяла с собой в надежде поразвлечься на новогодней вечеринке. Здесь не было ни одной вещи, без которой я не могла бы обойтись. Я отодвинула в сторону упаковку крекеров, и мое сердце дрогнуло.

Патрик решил вернуть подаренную мной фотографию, свой портрет с Тедди. Это был плохой знак. И плохой – это еще слабо сказано. Даже если в будущем мы помиримся, даже если сможем забыть об этой неприятной истории, он уже испортил подарок, который я так тщательно выбирала. Я бы никогда не смогла вернуть этот подарок ему – и я никогда не смогла бы оставить его себе. Фотография была бы постоянным напоминанием о нашей ссоре. Ей-богу, лучше бы он просто выбросил ее, чем вернул мне вот так!

Рука Алекса сжала мое плечо.

– Ты в порядке?

Я отрицательно покачала головой.

Он вздохнул и крепко прижал меня к себе.

– Он – придурок. Не позволяй ему так поступать с тобой.

Никакие слова утешения или поцелуи не могли изменить того, что я чувствовала. Я подняла коробку, с грохотом бросила ее в стоявший неподалеку мусорный контейнер и рывком закрыла его крышку. Алекс молча наблюдал за мной.

– Пойдем в дом, – сказала я, давая понять, что тема закрыта.

Глава 12

С тех пор как мы с Патриком в свое время помирились после разрыва любовных отношений, у меня и пары дней не проходило без того, чтобы поговорить с ним. Даже когда Патрик отправлялся в отпуск, он всегда звонил мне или отправлял сообщения, да и я, уезжая из города, обычно находила время для короткого звонка. Но с момента последней ссоры мы не общались несколько недель, а теперь еще эта злосчастная коробка… Патрик вернул мне все, что могло дать мне повод увидеться с ним снова.

Ну и ладно, пошел он куда подальше! Я не собиралась посыпать голову пеплом в знак раскаяния или, облачившись во власяницу, побивать себя цепью, лишь бы вернуть расположение Патрика. У меня были и другие дела, занимавшие все мое время.