Голый край (СИ)

Я натянула тетиву так, будто бы стреляла из лука с пеленок. Он затрещал, заскрипела тетива, нить из полотна мироздания. Я затаила дыхание, прицеливаясь в оленя с тысячей рогов, стоящего на другом краю вселенского диска.

Лишь мгновенье, и жизнь животного оборвалась. Стрела насквозь пробила череп, пролетела через сверкающую, словно алмаз, глазницу, и вылетела из затылка, рассыпаясь в прах.

Я упала на колени перед убитым зверем. Ножом из чистого обсидиана я вырезала ему сердце, а горящей алым пламенем кровью стала рисовать на своем обнаженном теле узоры и картины людей, лиц, невиданных городов и стран. Все складывалось в одно большое изображение мира, что открылся мне.

Мой отец крепко обнял меня. Туша убитого оленя лежала у моих ног.

— Я горжусь тобой, — тихо прошептал он мне на ухо.

Мое путешествие по вселенной было закончено. Цель, жертва, бездыханно лежала у моих ног, а ее кровь украшала мое тело.

— Я не отступлю.

— Я знаю, — папа улыбнулся.

Глава 13: Отец

После того, как развеялся дурман, и я наконец пришла в себя, меня окутал нежный мрак глубокой ночи. Все казалось спокойным и умиротворенным — звуки сверчков в высокой, густой траве, легкие, едва ощутимые дуновения холодных ветров и треск сухих веток в костре. Пламя ласково заключало их в свои объятья, лишь иногда выбрасывая вверх небольшой сноп искр.

Костер был очень кстати. Что я, что отец — мы оба сейчас старались держаться поближе к теплу, ведь когда наваждение психоделических трав наконец спало, нас обоих начало жутко знобить.

Мы сидели вместе с ним в обнимку, согреваясь не только от яркого пламени, отбрасывающего пляшущие отблески на сумрак вокруг нас, но и друг от друга. Я всем телом чувствовала, как этот огромный мужчина сейчас превратился в такого же ребенка, как и я. Он обнимал меня своей большой рукой, дрожа всем телом, а мне оставалось лишь пытаться расслабиться, едва сдерживая слезы из раскрасневшихся от едкого наркотического дыма глаз.

И на все это нам было плевать. Плевать на холод, на бесконечное ощущение, будто бы по твоему телу ползают сотни насекомых — сейчас мы были даже не дочерью и отцом, но двумя людьми, вместе ищущими путь из мрака нищеты в светлое, счастливое будущее. Без единого слова мы ощущали эту связь — связь душ двух мечтателей, двух напуганных до чертиков самой жизнью людей.

И такими были все люди, что окружали меня. Неважно, любили они меня или ненавидели — все мы желаем одного и того же. И у всех нас одни и те же страхи. Одна судьба. Одна кровь.

Через языки пламени я изредка поглядывала на ставшего вдруг молчаливым Хьялдура. Он даже не смотрел в нашу сторону, а лишь молча снимал шкуру с убитого мной зверя кремневым ножом. Наверняка сейчас он думал лишь о том, как все-таки оказался сложен путь к чему-то великому. Что ж, мой отец сумел осознать это гораздо быстрее.

— П-пап… — слова срывались с моих дрожащих губ, убивая тишину. — К-к-кто… ты?

Папа усмехнулся и покрепче обнял меня, прижимая к своей горячей, жесткой груди. Я прижалась ухом к его телу и стала слушать, как ровно и спокойно бьется его медвежье сердце.

— Ты п-поняла что… что я не отсюда, д-да? — улыбнулся он дрожащими от холода губами.

— Это же… оч-чевидно. — ответила я.

Папа снова усмехнулся и глубоко вздохнул, пытаясь привести свое тело в порядок. Его дыхание стало ровнее, а дрожь ослабела.

— Хьялдур, научи ее, — он обратился к друиду.

Тот взглянул на нас и будто бы изучающе стал вглядываться в мои глаза.

— Майя.

— Д-да?

— Ты действительно хочешь постичь мастерство друидов?

Я на секунду задумалась. Невольно взгляд зацепился за него, снимающего шкуру со зверя. Узоры покрывали все его лицо, весь его вид будто бы говорил о том, что этот человек так же связан с миром духов, как и с людским миром. Он знал и понимал то, чего не могли даже представить все те, кто сейчас мирно спал в деревне на берегу ледяного моря. Все эти люди боялись духов, Хьялдур — уважал. Пропасть в понимании была гораздо больше, чем казалось по началу.

— Хочу, Хьялдур.

— Зачем?

Он спросил меня настолько спокойно и непринужденно, что я сбилась с мысли и не смогла что-либо ответить ему. Вопрос был невероятно простым, однако ответ был не так очевиден.

— Не отвечай, — вздохнул он, видя мое замешательство. — Ты жаждешь знаний. Того, что знаю я и другие, подобные мне.

— Знания помогли бы…

— Молчи, Майя, — друид перебил меня. — Неважно, зачем ты хочешь этого. Важно то, что быть друидом не значит быть умным или мудрым. Называясь друидом, ты даешь клятву двум мирам — людскому и духовному.

— Клятву? — я слегка склонила голову набок.

— Мы нужны не для того, чтобы помогать людям. Не для того, чтобы делать лекарства или придумывать что-то новое. Мы — связующая нить между людьми и духами. Все, что мы делаем, мы делаем ради того, чтобы два мира могли существовать в гармонии и согласии.

— И что же это за клятва, Хьялдур?

— Не скажу, — он вдруг широко, жутковато улыбнулся и воткнул нож в землю.