Гомеостаз (СИ)

Дамблдор стоял у окна, но не у того, что «транслировало» стадион, а у вечно занавешенного. На сей раз, правда, тяжелая штора была распахнута, открывая вид на берег какой-то речки. Мия назвала бы его знакомым, но пейзаж казался настолько невзрачным, что она могла увидеть похожий где угодно. К примеру, во время охоты за крестражами, когда они мотались по всей Великобритании.

— Откуда вам известно об Ариане? — неожиданно спросил директор, как только она подошла ближе к нему.

— После вашей смерти одна… В общем, вышла в печать ваша биография, состоящая целиком из грязи.

Дамблдор кивнул, будто именно на такой ответ и рассчитывал.

— Это была просто бульварная книжонка, написанная с расчетом получить популярность за счет скандальности, — добавила она, словно извиняясь. — Но, как и в любой хорошей лжи, там были крупицы правды.

После дежурства в Больничном крыле и отдыха — Слизнорт позволил ей спать до самого обеда, Мия взяла себя в руки. Сейчас все эти вчерашние вспышки эмоции стали казаться ей глупыми и чрезмерными. Все вели себя предсказуемо, в соответствии со своими ролями, только она раздражалась, что они не следуют её желаниям.

— Полагаю, судьба Арианы автора волновала мало.

— Все затевалось, чтобы указать на ваши связи с Гриндевальдом. Но, поверьте, досталось всем.

Директор не ответил сразу и наблюдал за пейзажем ещё какое-то время, хотя за окном абсолютно ничего не происходило.

— Когда моя сестра умерла, я много размышлял о случившемся. О ссоре с братом, идеях Геллерта и о том, с какой охотой я им поддался. Но меня занимали не только причины и следствия, но и гипотетические рассуждения. Что было бы, если бы события развивались иначе? Честно признаюсь, я не рассчитывал всерьез, что смог бы спасти её. Боюсь, она уже родилась с некоторыми особенностями, а события в детстве лишь усугубили это. Но, возможно, я мог бы облегчить ей путь. Или, наоборот, оборвать её существование раньше, до всего этого. Не было бы это лучшим решением? Мама была бы жива, Аберфорт закончил бы школу, Ариана… Ариана была бы свободна. Ужасные мысли. Но им нельзя было отказать в рациональности, — он резко задернул штору и повернулся к ней. — Тогда я заинтересовался теорией времени.

— Вы тоже хотели вернуться назад, — не без удовольствия заключила Мия.

Как бы он её не отчитывал и не осуждал, в этом была нотка лицемерия.

— Да, конечно. Думаю, все люди этого хоть изредка, но желают, и я не исключение, — Дамблдор сел за стол и пригласил её присоединиться. — Я тогда уже имел некоторые связи среди исследователей, а с поддержкой мистера Фламеля мне удалось выйти на профильных специалистов. Первым делом я занялся маховиками времени.

— Они не эффективны даже в рамках своих возможностей. Создают самосогласованные петли, — практически отмахнулась она. — Это по большей части бессмысленно, в лучшем случае удастся провернуть просто какой-то удачный фокус.

Директор наклонил голову и поправил бороду, будто хотел с ней поспорить, но сдержался.

— Я видел несколько интересных моделей с более длительным сроком отката и сам провел пару занятных экспериментов. Но вы правы, этот способ путешествия во времени имеет много ограничений, обойти которые крайне проблематично. Особенно меня волновал эффект двойника. Все случаи контакта с более ранней своей версией, а их, как не странно, было довольно много, заканчивались крайне печально. Причём как прямые, так и косвенные. Удачей было, если исследователь отделывался легким помешательством.

— Вот если бы человек как бы перемещал свое сознание в прошлое, — усмехнулась Мия.

— Да, это должно было обезопасить как странника, так и само время. Столь малое нарушение порядка, всего лишь один слегка перестроенный мозг, знающий, что нужно действовать как можно аккуратнее. С этого я и начал.

Она уже хотела вставить свой комментарий, но нахмурилась и выразилась куда сдержаннее:

— Не хотите же вы сказать, что это вы придумали…

— Ритуал существовал и до меня, но был просто черновиком из личных записей давно сгинувшего тёмного мага. Я нашел его и попытался изучить механизм. И, несмотря на происхождение, мне пришлась по вкусу смелость мысли создателя, и даже цена устроила.

— «Я отдаю свою плоть и кровь…» — пробормотала Мия на всякий случай на английском.

— По задумке это было что-то вроде искупления, способа исправить ошибки и расплатиться за них жизнью. Воспользовавшийся волшебством переписывает сам себя, пытается повлиять на события и умирает, как только возвращается к тому моменту времени, из которого он и пришел. Теоретически, саморегуляция системы и здравый подход самого экспериментатора должны были предотвратить сильные временные искажения, а последствия исключали, скажем так, эгоистичные мотивы.

— С точки зрения нумерологии вероятность сохранить баланс крайне мала. Вы сами постоянно упираете на это.