Гомо Сапиенс. Человек разумный

И в армии сходная картина: оператор тут не роет окопов, не мокнет под дождем, не бежит в атаку через открытое поле, опутанное колючей проволокой, изрезанное рвами, не бросает гранат. И все же «мудрому и спокойному командиру современной военной техники» приходится потяжелее, чем грузчику или переводчику-синхронисту.

Отчего так тяжела доля оператора? Причин тому множество. Прежде всего, очень велики информационные нагрузки: усвоить, быстро «переварить» океан данных непросто.

Полвека назад аппаратура у летчика состояла всего из компаса, указателя скорости да отвеса. Теперь же число советчиков пилота измеряется сотнями. А на атомно-энергетических объектах численность приборов достигла тысячных рубежей. И, тем не менее, среди всей этой оравы сигналов оператор должен еще и «не потерять картинку» – держать в своей голове целостное представление о происходящих событиях.

Другая трудность – объект управления все дальше уходит от оператора. Прежде, скажем, машинист дизеля по звуку выхлопа уверенно судил о том, перегрет двигатель или нет. В наше время вместо «живых» машин оператор имеет дело с их бесплотной тенью: бесстрастными показателями приборов, световыми табло, лентами самописцев. Прямое общение с машиной кануло в прошлое. Не видно вращающихся деталей, исчезли вибрации, шум. Их заменили отображения на экранах электронно-лученых трубок, системы знаков, графики, диаграммы. И человек уже воспринимает не сам процесс, а его информационную модель – расшифровать, декодировать символы становится все тяжелее.

Мешает работе оператора и то, что порой ему приходится действовать в необычных условиях. Примеры? Слепой полет летчика или действия космонавта в условиях невесомости. У человека может нарушаться восприятие пространства, возникнуть необычные иллюзии, измениться координация движений.

И все же главный бич операторов – это катастрофическая нехватка времени. Темп работы порой непомерно высок. Так, при формировании железнодорожных составов на сортировочной горке сидящий неотрывно рядом с ЭВМ человек должен на своем пульте совершать каждую секунду 2–3 переключения. Действовать по-иному он не может: даже полусекундное промедление вызовет крушение!

Стрессовые ситуации, острый дефицит времени, действия в условиях, когда, по выражению великого русского полководца Александра Васильевича Суворова (1730–1800), «деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего», – это и есть будни оператора. К чему это приводит? После нескольких часов работы у пульта давление у телережиссера подскакивает со 120 до 160.

Другой пример – дозаправка в воздухе самолета топливом. Летчику приходится выполнять сразу два дела: пилотировать самолет и заправляться, а это непросто. У пилота поднимается температура, частота пульса увеличивается до 200 ударов в минуту, лоб покрывается капельками пота, количество аскорбиновой кислоты, выводимой из организма, увеличивается в 30 раз. Человек на грани нервного срыва.

Очень сложна и работа операторов на АЭС. Человек, находящийся у щита управления одним из блоков атомной станции, должен обеспечить: общую ядерную и радиационную безопасность, бесперебойную выработку электрической энергии, нормальное ее качество, выполнение диспетчерского графика нагрузки, максимальную экономичность работы установки. Особенно трудно приходится оператору в аварийной обстановке. Его давит сознание, что последствия аварии на АЭС по тяжести – все это отчетливо продемонстрировали печальные события в Чернобыле – несравнимы ни с какой другой бедой. И вот в этот-то тяжелейший момент перед оператором на информационной панели возникает несколько сотен (!) тревожных сигналов…

Нет, легкость работы оператора – этого настоящего героя эпохи НТР – только кажущаяся. И долго выдерживать такие психофизиологические нагрузки трудно. К 40–45 годам (мнение психологов) у большинства диспетчеров наступает критический возраст, их, накопивших столько опыта и умения, необходимо отстранять от работы, переводить на должности, требующие меньшего напряжения.

А темпы и нагрузки с каждым годом все растут. К примеру, количество приборов в кабине самолета за последние десятки лет увеличились раз в 10, а время, отводимое на выполнение отдельных операций, сократилось в разы (пилот самолета обязан успеть определить положение самолета в условиях видимости земли и дать ему команду за 1–2 секунды!). Немудрено, что в подобных условиях даже простое нажимание на «кнопки» перестает быть занятием увлекательным и необременительным.

По мнению специалистов, судьба операторов становится болезнью века. Возможности людей велики, но не безграничны. Какие бы резервы не таились в человеке, ориентироваться только на них было бы и негуманно и неосмотрительно. Так оператор как бы оказался у последней черты.

11.4. Кое-что о рекордах

Внимательный читатель может рассудить так: «Да, оператору нелегко. Но это – особая профессия, она не для слабых. Остальная же часть человечества может жить спокойно, ей не надо трудиться столь напряженно и самоотверженно…»