Гомо Сапиенс. Человек разумный

«Вопрос техники неизбежно делается духовным вопросом, в конце концов, религиозным вопросом. От этого зависит судьба человечества. Чудеса техники, всегда двойственной по своей природе, требуют небывалого напряжения духовности, неизмеримо большего, чем прежние культурные эпохи… И мы стоим перед требованием нового героизма, и внутреннего, и внешнего. Героизм человека, связанный в прошлом с войной, кончается… силы духа требует техника, прежде всего для того, чтобы человек не был ею порабощен и уничтожен. В известном смысле можно сказать, что речь идет о жизни и смерти…».

* * *

Иногда представляется такая страшная утопия. Настанет время, когда будут совершенные машины, которыми человек мог бы управлять миром, но человека больше не будет. Машины сами будут действовать в совершенстве и достигать максимальных результатов. Последние люди сами превратятся в машины, но затем и они исчезнут за ненадобностью и невозможностью для них органического дыхания и кровообращения. Фабрики будут производить товары с большой быстротой и совершенством. Автомобили и аэропланы будут летать. Через T.S.F. по всему миру будут звучать музыка и пение, будут воспроизводиться речи прежних людей. Природа будет покорена технике. Новая действительность, созданная техникой, останется в космической жизни. Но человека не будет, не будет органической жизни. Этот страшный кошмар иногда снится…

Николай Александрович Бердяев. «Человек и машина»

Человек создает на земле новый космос, вторую природу. И возникает резонный вопрос, – о нем неоднократно упоминал Бердяев, – сможет ли человек, существо биологическое, выжить в этой новой реальности бытия?

«Сначала человек зависел от природы, – пишет Бердяев, – и зависимость эта была растительно-животной. Но вот начинается новая зависимость человека от природы, от новой природы, технически-машинная зависимость. В этом вся мучительность проблемы. Организм человека, психо-физический организм его сложился в другом мире и приспособлен был к старой природе. Это было приспособление растительно-животное. Но человек совсем еще не приспособился к той новой действительности, которая раскрывается через технику и машину, он не знает, в состоянии ли будет дышать в новой электрической и радиоактивной (разве не о губительности атома для всего живого идет тут речь? – Ю.Ч.) атмосфере, в новой холодной, металлической действительности, лишенной животной теплоты. Мы совсем еще не знаем, насколько разрушительна для человека та атмосфера, которая создается его собственными техническими открытиями и изобретениями. Некоторые врачи говорят, что эта атмосфера опасна и губительна…».

Общие выводы, к которым можно придти, вчитываясь в работы Бердяева, посвященные машине, таковы: отнюдь не рабом машины (дух человеческий яростно сопротивляется машинизации, машинному рабству) станет человек, но ее соперником, занимающим тот же, что и она, пространственный и жизненный ареал. И, видимо, уже ближайшее будущее покажет, уживутся ли человек и машина на одной планете. Найдут ли, так сказать, общий язык, общие интересы, смогут ли сговориться или, на худой конец, сторговаться.

И выдержат ли плоть, мозг человека шквал перемен и мертвящее соседство металлов, пластмасс, химикалий, пестицидов, тяжелых ионов и всех других ядовитых изрыгаемых второй природой отходов.

Глава 11. Человек у пульта

В бешенстве и неистовстве человечество билось с природой. Зубы сознания и железа вгрызались в материю и пережевывали ее. Безумие работы охватило человечество. Температура труда была доведена до предела – дальше уже шло разрушение тела, разрыв мускулов и сумасшествие.

Андрей Платонов. «Потомки солнца»