Гончая. Корабль-призрак

Перед закатом мы собрали спешное совещание на баке, решая, стоит ли докладывать капитану. В том, что он способен поговорить с клабаутерманом и выяснить суть проблемы, никто не сомневался. Но ведь мы трое тоже не просто так жалованье получаем! Неужто не справимся? Команда сегодня вела себя выше всяких похвал, любой дух перестал бы сердиться.

– Что происходит, господа? – спросил капитан, сгущаясь из воздуха у нас за спинами. Мы разом замерли, застигнутые на месте преступления, а он продолжил: – почему ни одна живая душа на борту не бездельничает? Почему в кои-то веки раз никто не играет в кости? Чем вы их запугали?

– Это не мы, – честно ответил Рамсес. Врать капитану никто из нас бы не рискнул.

– А кто же? – капитан вытащил из кармана пенковую трубку и принялся неторопливо ее набивать. По голосу я предположил, что он улыбается.

– Клабаутерман развлекается.

– Надо же. Хорошо, я с ним поговорю.

Курил капитан долго. Гораздо дольше, чем всегда. И если мы с Джо могли хотя бы нетерпеливо слоняться вокруг него, то Рамсес почти сразу же отправился на мостик, напоследок одарив нас эталонно тоскливым взором – его огромные вытянутые глаза подходят для таких финтов лучше некуда. Докурив наконец, капитан аккуратнейшим образом выколотил трубку и все-таки пошел выполнять свое обещание. Мы двинулись следом, делая вид, что просто прогуливаемся.

А капитан, обозрев брашпиль со всех сторон, ткнул его носком начищенного сапога и обернулся к нам:

– При вас он все равно не покажется.

Намек был более чем ясен, и мы ретировались на почтительное расстояние. И совсем не смотрели на маленького человечка в ярко-красной куртке, прошедшего за капитаном по палубе.

Через пять минут капитан велел подавать ужин в свою каюту. Через полчаса вышел на палубу и подошел к нам.

– Это не он. И он не знает, кто виноват. – В голосе капитана слышалась если не тревога, то некоторая озабоченность. – Я сменю Рамсеса, а вы думайте…

И мы думали. Сначала втроем, потом к нам присоединился Алан. Сидели полночи, хлестали кофе, но так ничего и не придумали. У нас просто в головах не укладывалось, что кто-то может безобразничать на борту «Гончей» без ведома Ричарда Кэссиди. Да и безобразия были такие… специфические. Подумаешь, опрокинуть миску с ромом. Может, она сама опрокинулась на волне. А матросам показалось все. Успокаивая друг друга подобным образом, мы все-таки разошлись спать.

Утром целых трое матросов – нормальные, не склонные к истерикам и галлюцинациям парни – рассказали, что кто-то их трогал и даже вроде бы ходил по ним ночью. А на камбузе не досчитались копченых селедок, приготовленных для завтрака, и шести тарелок, осколки которых, правда, были обнаружены там же. Игнорировать это уже не получалось, и наша вчерашняя глубокая задумчивость окрасилась отчетливыми паническими тонами.

В порыве вдохновения мы решили осмотреть «Гончую». Не знаю, что мы надеялись найти – маленькое безобидное привидение? – но корабль обыскали, как говорится, от киля от клотика. Нельзя сказать, что мы не обнаружили ничего интересного, но ничего подозрительного не было точно. Парусник и парусник, никто посторонний и не догадается, что с ним что-то не так.

На тотальном обыске наша фантазия иссякла – вообразить, какая нечисть может терроризировать корабль, подобный нашему, и откуда она взялось в открытом море, мы никак не могли. Сначала мы все бродили по палубе, шарахаясь от любого резкого движения, но ближе к вечеру подуспокоились и занялись повседневными делами, предположив, что оно уйдет, если не обращать на него внимания. А даже если и не уйдет – что нам, из-за пары тарелок и полбутылки рома с ума сходить?

А на закате капитан пригласил нас троих к себе в каюту. Когда мы вошли, он стоял спиной к столу и почему-то улыбался.

– Добрый вечер, господа. Садитесь. Вы так ничего и не узнали?

Мы послушно сели. Рамсес на правах старшего отрицательно покачал головой за нас всех.

– А я нашел вашего полтергейста. Ну… честно говоря, это он меня нашел, – уточнил он после некоторого колебания. И отошел в сторону.

На столе, прямо на бумагах, дремал, уютно свернувшись, большой черно-рыжий кот, никак не отреагировавший на наш неопределенный удивленный возглас. Когда Джо вознамерилась его погладить, кот приподнял голову и уставился на нас. И широко зевнул, как будто наша компания показалась ему совсем обычным делом. Черное пятно вокруг левого глаза придавало ему пиратский вид.

– Откуда он взялся? – полюбопытствовал я.

– Чего не знаю, того не знаю, – признался капитан. – Кошки, Рудольф, появляются откуда угодно и где угодно. Можете теперь успокоить команду.

Кот все-таки муркнул и вывернулся рыжим животом кверху под рукой Джо. А вот переходить на край стола он категорически отказался. Когда я обернулся от двери каюты, кот топтался, устраиваясь поосновательнее, на коленях капитана, полностью погрузившегося в какие-то документы.

Post non est propter 5