Гончая свора

"…И пришёл Нугхири в северную обитель льда и гор, окутанную красным светом, и многие наблюдал опасности, что пугали да отвращали от себя чинивших мирам войну. И обосновал себе приют в тех горах, что был ему и кельей. Ждал он окончанья трагедии и боролся с собственным злом и размышлял и долго смотрел на чинимое. Терзался Нугхири хворью, но не была она сильней и уступала ему. И порой против воли брал он от неё знания и от ростков её, всюду среди звёзд рассеянных, многое узнавал. Шли так года и десятилетия, и терзать невыносимо стали его хворь с одиночеством. И не выдержало тогда чистое сердце Нугхири, сознающее злые деяния воителей да властолюбцев, и отправился он домой, ибо в уединении готов был иной план и иная у него появилась надежда. Домой вернувшись, зрел он конец войны и брани. Там отыскал он других сражённых хворью и силился помочь им с ней совладать, но велика была хворь и зла на него за смелость. Страшилась хворь светоча Нугхири и неизмеримой силы существа, что было столь мало пред нею, но не убоялось. Одурманила она головы многим и отравила помыслы. Тогда подготовился к будущему Нугхири и отправился на цветущий мир, подле дома витавший, и изменил его и всё от него рождённое. И кору и земли разделил он и преобразил их и послал в путь всюду и до многих мест. И собрал Нугхири свиту и затем удалился сам далеко от дома в неизвестное место и долго ждал верного часа…".

Зумтиад от Кохта – "Нугхири: Из наставлений. Столп десятый".

– Нукум, не могла бы ты идти медленнее, я ведь не успеваю за тобой. – ласково окликает меня Лату, застрявший на преодолении очередного корня.

– Ладно, но тогда мы пройдём подальше.

– Идёт. – легко соглашается он, всё же о него запинаясь.

– Тебе не больно? – подбегаю я, стараясь подхватить его под руку.

– Нет, вовсе нет. – улыбается.

Листва поигрывает тёплым желтком, а мы с Лату идём дальше по прогулочной тропке.

Лес очень красив в предрассветных лучах и мне не хочется возвращаться в наше шумное селение, где о покое большую часть дня только и думать. Веф чем дальше, тем становится уже и уже в противоположных бережках, заросших густым таптишником. Сейчас не сезон рвать его на прокорм кеюмам.

Мы проходим холм чив, облюбованный Окки в качестве лежанки. Наверное некоторые просто не могут, когда всё выходит легко и им обязательно нужна какая-нибудь коряга, что будет тыкать их в бок при каждом движении. Самого Окки с самого утра не видно.

Короткий спуск до корневой арки, сделанной Еннтом и Тееном ради своих дурацких игр, которых я нормально даже описать не смогу, блестящими коричневыми ступеньками простирается под ногами. Веф, едва мы сходим по нему, останавливает изменения на уровне большого ручья и журчащим перекатом выливается в лужу. А та лужа выливается в следующую, а та сразу в две и потом Веф снова вырастает. Алый свет листьев окрашивает наши головы мягким, убаюкивающим и умиротворяющим светом, сравнимым разве что с маковкой йата или сырым лагри. К сожалению под древними сводами ничто не вечно и стоит заступить дню, как этот цвет станет малость рыжеватым.

Мне так хорошо… Я будто плыву в застывшем океане собственных снов, а вместе со мной средь них плывёт и великий Ша`А. Адайн, Орно и те другие так и не вернулись пока обратно. Наверное из-за ливня, он уже третий день не утихает. Не люблю я дождь. Стоит мне на то хоть намекнуть, как Еннт и Теен опять начнут дразниться. Мальчишки… Они все как Окки – им словно нравиться, когда что-то идёт не так. Не хочу возвращаться.