Гончая свора

Пытка неопределённостью. За этим звуком снова настала тишина, что словно давала время подумать – им было о чём. Ничего более чуждого, более необъяснимого и отторгающего они ещё никогда в своей жизни не осознавали и, пожалуй, не смогли бы вообразить.

Тук. Тук. Тук.

Видно было так хорошо, что они сразу об этом пожалели. Не видеть бы совсем. Семь ярдов в высоту – исполин, похожий на комковатое пугало старой-старой заброшенной фермы и самого Лукавого в одном теле. Сильно сгорбленная шея была будто сломана в двух местах. Видом, что сжатая грудная клетка человека, она сильно сужалась в диаметре насечками белых полосок к чему-то похожему на голову крупной антилопы, опущенной едва ли не до его собственной груди. Двуногое и прямоходящее, но ноги страннее, чем у Валлура и вольных вместе взятых: ни мяса, ни жил, ни ногтей, ни защитной обуви. Кости – они не были уверены, что это именно кости – тонкие, узкие, словно побитые, ободранные, помятые и цвета плотно толчёного угля. Колени – четыре блестящих шарика, образующих смятый куб. Металлические? Дальше начиналась ткань, таких же хмурых оттенков, как и кости. Рванина, клочками развевавшаяся по тихому ветерку пуще рубашки Флойда – она страшила, напоминая видом тугой погребальный саван. Другой одежды на нём не было. Они не чувствовали под обликом ничего живого; также ощущалось течение реки или порывистый ветер. За тканью от живота до груди активно двигались какие-то отростки, будто вертя между собой детали какого-то предмета, на манер кубика Рубика, бесконечно далёкого от завершения. Непропорционально длинные кости рук – а скорее хватов – вылезли на свет из-за спины от лопаток и объяли зеркально отражёнными, просвечивающими ладонями и пальцами, раздвоенными у запястья, девятиугольную палку или трость, бывшую, как ни странно было видеть, самой обычной палкой или тростью, на которую он опирался. Адайн и Флойда же она превышала на несколько голов и могла служить владельцу оружием. Палка доходила существу навершием до пояса, если пояс в смысле скелета у него вообще был. Дыхание, если существо дышало, не напускало пара. Сплошная загадка, пытка неизвестным. Череп, такой же угольно чёрный, как и остальные кости, не имел видимой кожи. Не было видно и челюстей, рта они не заприметили. Не было носа и ушей, но они откуда-то подсознательно узнали, что оно слышит каждое движение травинки и каждую из них обоняет. Явствовало в строении головы что-то от древних рептилий и могучих птиц. Глазницы, заводившие глубиной в беспроглядный мрак, пустовали, но пустовали ли взаправду? Закрученные в форме торнадо, единственно белёсые парные рога мархура, только несравнимо большие, чем у земного козла, давили и прижимали их ниже к земле, взывая к первобытным, давно забытым животным кошмарам, похороненным на дне подсознания. Само раздумье, что подобное, что что-то подобное может быть живо и способно размышлять, сводило с ума мыслимой чудовищностью его вероятных помыслов.

Стук палки прекратился. Слышно было взамен каменного трения перестук артерий, ускоривших циркуляцию в организме разнообразных жидкостей. Они стояли в черноте его тени, а чувствовали себя так, будто увязли в нём самом, поглотились им. Хлюп кожи с кобуры и трение стрел о веламеновый колчан. Адайн и Флойд приготовились сопротивляться нападению.

– Образ и подобие.

Сказано было резко, без прелюдий, но и без симптомов вероломной атаки. Флойд инстинктивно принял это на свой счёт. Ему показалось, будто он смотрит в его сторону, хоть на то и не было указаний. Они не ощутили в голосе тональности. Он не был определённым и не нёс ни положительной, ни отрицательной сущности. Он был совсем никаким, не отождествляемым ни с чем конкретным. Он просто был голосом, что они слышали.

– Но не вы, вольные. – теперь обращение, более конкретизированное, предназначалось видимо Адайн. – Вы не должны были быть, лишь похожи на образ, взяли от его части. Пока немного ещё есть, но скоро вас не будет. Попрана структура.

– Ты убил Гаату? – спросила охотница, едва сглотнув накопившуюся слюну. – Тилшама ты убил?

Ответ опоздал на минуту, но именно поэтому был пугающе красноречив:

– Случайность или новый замысел? Вы не должны были быть. Гончие, что взяли след, вы не должны были здесь быть.

Флойд не успел толком обдумать положение и отразить как всегда скорых действий Адайн.

– Убийца! – раздался выкрик.

Стрела, сорвавшись, воспарила, но не достигла назначенной цели.

Ищейка, выскочив из-за строения справа, перебила механической распоркой-ногой древко стрелы пополам в полёте. Адайн, сориентировавшись, тогда сорвала с тетивы вторую, взяв выше. На этот раз она попала.

Стрела со свистом залетела в черноту его тела и вмиг исчезла, равно как и её отзвук.

Существо не шелохнулось, лишь пальцы обоих кистей, сложенные перекрестьем на трости, переминались, будто от смиряемого волей нетерпения.

– Что же ты за тварь?! – испуганно хрипнула явно простуженная охотница, не пытаясь повторить попытку.

Вместо ответа рядом появились ещё ищейки. И ещё. И ещё.