Гончая

   Воронка стала наливаться черным и сместилась немного левее, и я поняла, что если я отпущу аркан, если позволю выдернуть себя из лимба, то никогда себе этого не прощу.

   – Нет! – Оттолкнула от себя Рика. – Нет, слышишь? Мы вытащим эту стерву обратно, чтобы она сдохла! Обратно, я сказала!

   Охотник зарычал в бессильной злобе и попытался было настоять на своем, вновь поймав мою руку и дернув на себя, но я устояла. Дернула плечом и тряхнула головой.

   – Прекрати!

   Встретилась с упрямым прищуром янтарных глаз и добавила:

   – Пожалуйста.

   – Иви…

   – Пожалуйста, Рик! Если я отпущу сейчас, мы ее уже никогда не найдем. Никогда.

   Я видела, как он боится, что меня тоже утянет вслед за Региной, и не знала, как объяснить, что опасности нет. Не знаю, откуда взялось это чувство, но понимание того, что надо делать, появилось словно из ниоткуда, как слова, произнесенные на К'Ургеа прошлым вечером, когда я не просто бездумно повторяла за Риком его заверения и клятвы, я четко осознавала, что говорю и почему, будто впитала этот язык с молоком матери. И уж если на то пошло, пока меня никто не уверил в обратном.

   – Отпусти. – Прижала ладонь к колючей щеке. – Я крепко держу аркан, но он истончается из-за движения воронки. Мне как можно скорее надо идти – за ней, Рик, а ты без труда найдешь меня по маркера…

   – Нет, – перебил, обнимая с отчаянной решимостью, прижимая к себе крепко-крепко, пока мне не стало казаться, что мы стали одним телом. – По маркерам тебя будет искать кто-то другой и в другой жизни. А в этой – мы всегда вместе… Бран, ты за рулем!

   Я всегда удивлялась тому, как Охотники исхитряются находиться сразу в двух реальностях, не отделяя дух от физического тела. Эта их особенность и восхищала, и пугала одновременно. Когда я впервые увидела остекленевший взгляд куратора в момент сканирования лимба, то чуть не заорала, так жутко это смотрелось. Вроде живой человек, двигается, разговаривает, ставит оценки в табель и делает замечания по структуре маркера… а у самого глаза мертвые-мертвые, как у рыбы на речном базаре.

   Внезапно воронка закрутилась быстрее, и я зашипела от боли, когда моя иллюзорная рука, дернулась вслед за ней.

   – Проклятье!

   Нить поддержки со стороны Оливии исчезла, и мне пришлось выбросить еще один аркан. Все же как хорошо, что не нужно думать об экономии энергии на обратную дорогу.

   Я ни секунды не осуждала Лив. Наоборот, обрадовалась, когда она ушла. Ей о ребенке думать надо, а не о черных воронках. К тому же с самым сложным она помогла в начале: дала мне минуту на то, чтобы я зафиксировала связь.

   – Регина все еще в воронке? – спросил Рик и понес меня сквозь туман. Из всех Гончих он в лимбе видел лишь меня. Мое счастливое исключение из правил!

   – Да. Удаляется.

   – На машине нагоним.

   Скорей бы! Потому что хвосты энергетических арканов, обмотанные вокруг запястий, натянутыми струнами врезались в мою кожу, причиняя нешуточную боль.

   «Нет кожи. Нет тела. Нет боли», – мысленно уговаривала я сама себя, но знакомая формула отказывалась работать, и облегчение все не наступало.

   – Рик! – поторопила я. – Быстрее нельзя?

   – Можно. – В его голосе сталью о сталь лязгнула ярость, и огненные искры досады брызнули во все стороны.

   – Что-то случилось?

   Расстояние между нами и воронкой внезапно стало сокращаться, и руки стали болеть меньше. «Значит, мы уже в машине», – поняла я и велела:

   – Нормально все, – ответил нехотя, и я поняла – врет. Понять бы еще, в чем именно...

   Не время сейчас об этом думать! Не время.

   Несколько минут мы двигались молча. Я все пыталась себе представить, как это выглядит со стороны. Мы с Риком устроились на заднем сидении автомобиля? Он по-прежнему держит меня на руках? Бран за рулем? Кто еще с нами в машине?..

   – Слишком медленно... – пробормотала, всматриваясь в иссиня-черный смерч, мчащийся сквозь туман лимба. – Нам ведь еще Регину назад возвращать. Она сама дорогу не найдет.

 Сказала и осеклась, подумав о Гончих, знакомых и чужих, которых постигла участь Регины. Как это, наверное, жутко – оказаться единственным живым в царстве мертвых душ, зная при этом, что дорогу назад не находит почти никто.

   Внезапно воронка резко сменила направление, а потом и вовсе замедлила свое движение, начала светлеть и, наконец, рассыпалась сотней неприкаянных серых призраков, среди которых я без труда отыскала перепуганное заплаканное лицо Регины.

   – Стоп!

   Вывернулась из объятий Рика, чтобы подбежать к несчастной Гончей, но…

   – Иви! – Даже не тревога, ужас чистой воды. Сейчас-то он чего боится? Неужели не видит, что воронка распалась?

   – Не вижу, – буркнул Охотник, и я поняла, что задала свой вопрос вслух. – Наоборот, она стала еще больше и страшнее. Ты уверена… Уверена в том, что все делаешь правильно?

   – Да.

   Он нахмурился.

   – Я пойду с тобой.

   – Нельзя.

   Я видела, как он борется с собой, как не хочет меня отпускать. Не хочет, но понимает, что другого выхода у нас нет.

   – Все будет в порядке, Рик, – пообещала я и шагнула к Регине.