Гончаров разгадывает семейную тайну

- Конечно же интересно, - выкладывая небольшой аванс под его болтливость, заверил я Кантемира. - Вы просто не так меня поняли, я не хочу, чтобы мой старый товарищ в незнакомом городе рыл рогом землю. Я весь внимание.

- Прошло некоторое время, и я стал замечать, что Ольга, тогда еще Бокова, живет не по средствам. Нет, не то чтобы она шиковала, нет, но вдовы с двумя детьми в наших селах так не живут. Конечно, я сразу же отследил связь между нею и Логиновым. Сделать это было несложно, поскольку вся Листвянка об том гудела. Такое бесстыдство деревенскими бабами воспринимается плохо, но в конце концов, это их личное дело. Меня интересовало совершенно другое - почему Ольга стала покупать дорогие вещи? Понятно, что их мог подкидывать любовник, но не в таких же количествах. Откуда берет начало источник, я понимал, но только и всего. Мне нужно было установить место его впадания. Иначе говоря, узнать, кто скупает золото у Сергея Логинова. Первым делом я прощупал трех зубных техников нашего города, но ничего интересного не обнаружил. Связь между ними не просматривалась, а для того чтобы копать глубже, нужны были деньги, здоровье и желание. Ни того, ни другого, ни третьего у меня не было. У моих бывших шефов тоже.

Как-то в конце семьдесят четвертого года совершенно случайно я забрел в наш ресторанчик выпить кружку пива и увидел там своего спасителя, старого хирурга Михаила Иосифовича Шихмана. Он сидел в укромном уголке под фикусом, пил коньяк и почему-то нервничал. Первой моей мыслью было подойти к нему и в который раз поблагодарить его за мое чудесное исцеление. И я уже собрался это сделать, когда заметил, что доктор не один. Совершенно скрытый кактусом, с ним рядом сидел Сергей Логинов. Скажите мне, что может быть общего между умным евреем и сомнительным диспетчером? Тогда-то я и вспомнил, что брат Михаила Иосифовича - Арон Иосифович трудится в Новокузнецке зубным врачом.

- И вы, конечно, щадя своего ангела-спасителя, решили на всей этой истории поставить крест? - ехидно спросил Мамай.

- Представьте себе, да, и так бы на моем месте поступил любой порядочный человек, но теперь, когда Михаила Иосифовича нет в живых, я могу сообщить адрес его новокузнецкого брата.

- На что он нам? - удивился я. - Кажется, и без того все понятно.

- А так, на всякий случай, - заботливо передавая мне писульку, ответил Кантемир. - А может, все-таки по маленькой?

- Спасибо, но это будет перебор.

Оставив огорченного Чугункова, мы побрели по адресу, любезно нам предоставленному секретаркой Людушкой.

- Ну и что ты можешь сказать по поводу всего услышанного? - тормошил я на ходу засыпающего Мамая. - Каковы твои размышления?

- Размышлять я буду потом, - важно подняв указательный палец, заявил он. А пока мы с тобой собираем необходимую нам информацию.

- Водку ты в брюхо себе собираешь, - обиженно огрызнулся я.

Татьяна Петровна Гусева взамен проданного деревенского домика купила себе двухкомнатную квартиру в типовой пятиэтажке и меблировала ее соответствующим образом. Развалившись в удобном кресле, Мамай предоставил мне полную инициативу. Не имея заранее подготовленного плана допроса, я начал импровизировать'

- Гражданка Гусева, вы работали в Листвянке?

- Да, работала, - чуть покраснев, ответила женщина.

- Кем?

- Секретарем-машинисткой у шефа.

- А по совместительству?

- По какому совместительству? - пуще прежнего зарделась Петровна.

- Вы прекрасно знаете по какому. Для каких нужд вы выдрали несколько страниц из регистрационных журналов?

- Из каких таких журналов? - чуть не плача продолжала она играть под дурочку. - Никаких страниц я не знаю.

- Знаете, но я могу вам напомнить. Вы вырвали седьмую и восьмую страницу за шестьдесят четвертый год, а также двадцать третью и двадцать четвертую за семьдесят пятый. Что вы на это скажете?

- Да, был такой грех, хотела показать своему сыну, кто у него был отец и сестры. Извините меня, бабу сволочную, - ни с того ни с сего заревела женщина. - Зря я все это сделала, черт попутал. Да уж очень мне хотелось, чтоб у него хоть какие-то бумаги про его сестер были. У него, кроме них, никого. Сама-то я детдомовская.

- Успокойтесь, где эти страницы?

- Лерик их с собой забрал, - завыла женщина в полный голос.

- Не плачьте, - впадая в эйфорию всепрощения, успокоил я всхлипывающую женщину, - ничего худого мы вам не сделаем, просто вы нам немного расскажете о тех далеких днях вашей молодости: о коллизиях и деревенских интригах, о любовных связях, о тайных встречах, словом, о том, что было и никогда уже не вернется

- Господи, а зачем это вам?

- Писатели мы, мамочка.

- Ну и зачем вам это все? Про нашу деревенскую жизнь и читать-то неинтересно, не то что писать. Вы вон лучше про Аллу Пугачеву напишите, у нее-то жизнь поинтересней нашей во сто крат будет.

- Про нее уже писано, а про Татьяну Петровну Гусеву и ее землячек еще нет.

- Да ну вас! - не на шутку сконфузилась женщина. - Не умею я про себя говорить.

- Тогда расскажите про Алексея Бокова, ведь это он отец вашего сына?