Гончаров разгадывает семейную тайну

- Был грех, - красной девицей засмущалась баба. - Сделал он мне Лерика. Сначала обещал на мне жениться, а потом как-то позабыл. Ну да я на него не в обиде. Не мамка велела - сама легла. Уж больно ласковый да темпераментный Лешка был. Под его руками и скала бы растаяла.

- А отчего он гулять-то начал? Вроде бы у него жена была красавица.

- Это точно, что красавица, да только обижала она его шибко. На людях оскорбляла, сморчком да хреновым корнем обзывала, а какому мужику такое грубое название по душе придется?

- А что ж тут обидного? - возразил Мамай. - Это же комплимент. Подумать только - хреновый корень! Меня жена помазком зовет, вот это действительно обидно.

- Да ну вас совсем! - Засмущавшись, она махнула на старого пошляка рукой. - Обидно это, когда на людях. Ну вот он и стал ко мне захаживать, а я одиноко жила и боязливая была, хоть и детдомовская. Ни с кем не дружила, никого у меня в деревне не было. Одна-одинешенька. Вот я его и привечать стала. Рубашечку постираю-поглажу, винца куплю. Вдвоем-то повеселее. Ясно дело, бабы на меня злые были. Ворота навозом мазали, дохлых курей в окошко подкидывали. Даже Николаю Дмитриевичу на меня жаловались. Он-то меня в обиду не давал, дай Бог ему счастья и долгих лет, жалел он меня, сироту, наверное. Да и работница я была старательная. Весь день на машинке стучу, документы оформляю, справки выдаю, дела подшиваю, а после работы кабинеты перемою, дорожки перечищу, все приберу и только потом ложусь читать книжки. Доволен он мной был, никак отпускать от себя не хотел.

- Татьяна Петровна, - не давая ей возможности уйти в далекий экскурс своих профессиональных дел, прервал я, - безусловно, вы были отличным секретарем, но давайте вернемся к Алексею Бокову. Почему он не сдержал своего слова и не женился на вас? Он видел своего сына?

- Нет. Лерка у меня родился в декабре семьдесят второго, а ко мне он перестал приходить за месяц. Почему? Я и сама не знаю. Молчаливый какой-то стал, важный. С женой любиться стал. Под ручку в кино начали ходить. Я его на улице раз поймала, спрашиваю: "Что случилось, Леша?" А он как заорет на меня: "Убирайся к черту, сука подзаборная. Я твоего выблядка кормить не собираюсь. Сама нагуляла, сама и корми".

Заплакала я тогда. Обидно мне стало. За что мне такое оскорбление? Ведь до него у меня никого не было. И это он знал не по словам. Я как в четырнадцать лет восемь классов окончила, так сразу в село и приехала, и жила там у всех на виду. И не надо мне было от него никакой помощи, я его никогда об этом не просила. За что же мне такое? - вспомнив давнюю обиду, разревелась женщина.

- Что же, он вам ни разу так и не помог?

- Один раз помог, да только лучше бы вовсе не помогал.

- Что так? - Мамаевский хобот, предчувствуя жареное, вытянулся трубой.

- Незадолго до своей смерти дал он мне одну штучку, которой я как огня боялась двадцать лет... - Не закончив фразы, женщина неожиданно замолчала.

- А что это за штучка? - на всякий случай спросил я, наперед зная, что ответа не получу - видно, затронул я ту самую тему, ради которой мы сюда и пришли.

- Да так, ничего. Выкинула я ее. Выкинула и позабыла, чтоб по ночам нормально спать да Лерку спокойно растить.

- Это точно, - согласно закивал я, - наверное, из-за этой штучки Господь Бог и прибрал Алексея Бокова? А Сергей Логинов тут, конечно, ни при чем.

- Никакие вы не писатели! - после некоторого размышления выдала Гусева. Вы менты! Что вы от меня хотите?

- Правды, только правды.

- Ничего я не знаю, уходите!

- Вам, наверное, будет приятно услышать, - не принимая во внимание ее предложение, продолжал я, - о том, что убийца отца вашего сына Сергей Логинов мертв!

- Туда ему и дорога. Есть, значит, дьявол на том свете, прибрал изверга.

- Дьявол тут сторона, за него это с успехом постарались сделать люди.

- Что-о-о? - почему-то побледнев, удивилась женщина и, с трудом пересилив себя, тихо добавила: - Да пусть хранит их Бог!

- Кого? - уточняя ее пожелание, спросил я.

- Тех, кто уничтожил этого гада. Это он моего Алешку порешил. Из-за своей великой жадности и зависти.

- Пардон, я что-то вас недопонимаю, - снова вклинился Толик. - О какой жадности и зависти вы говорите?

- Завидовал он Лешке, что жена ему красивая досталась.

- И за это он его убил? Не смешите, мадам, время рыцарей и турниров давно прошло, "остались одни упыри!".

- Вы правы. - Сникнув, женщина спросила: - А вы с тех мест, что ли?

- Бывали проездом, - уклончиво согласился Мамай. - Значит, вы утверждаете, что Сергей Логинов убил Бокова, преследуя какую-то корыстную цель?

- Ничего я не утверждаю.

- Послушайте, Татьяна Петровна, от тех мрачноватых событий нас отделяет уже четверть века и бездна текущей воды. Бояться вам нечего. Расскажите нам все, что вы знаете. Мы обещаем не доводить вашу информацию до широкого круга злых и любопытных прокуроров.

- Ничего я не знаю, - отрезала женщина. - Спросите лучше у Ольги, она про все больше моего знает. А я никогда ничего не знала, просто кое о чем догадывалась, и говорить на эту тему я больше не хочу, вы понимаете, не хочу! Уходите!