Гончарова Г.Д. Средневековая история

- Что?! Уж сколько лет, как сиятельство – и тихо, почти шепотом, – скоро сама засияю!

Мири неуверенно хихикнула.

Лиля забыла обо всех и погладила ее по голове.

- Малыш, ты успокоилась?

- д-да..., – малявка отлепилась от Лили. – А что теперь?

- А теперь мы выясним за каким этому уроду...

- Это Томас Дорт, ваше сиятельство, хороший парень, он у меня уж года два, – Лейс выглядел просто убитым. Лиля даже его немного пожалела. А потом в ней проснулась мелкая интриганка.

- И сколько графинь он прирезал за эти два года?

Кажется, убийца хотел что-то сказать в свое оправдание. Но где там! Кляп – вещь хорошая. Даже если на него перевели.... Млин!

Лиля обнаружила, что вирмане перевели на веревки и кляп ее нижнюю юбку. Вот гады!

Но ругаться не стала.

Переживем. Сейчас важнее на Лейса наехать.

- Полагаю, Лейс, вам надо присутствовать на допросе?

- Да, ваше сиятельство...

Лиля кивнула вирманам.

- Волоките его в подземелье. Можете попинать, но без меня не допрашивать, ладно? Я оденусь и приду. И вообще – выметайтесь, хватит тут на графинь в неглиже пялиться!

Все дружно закивали. И даже начали выметаться. Местами.

Гэл с Иваром поволокли убийцу. Лейс вымелся вслед за ними и начал разгонять слуг в коридоре.

- Ваше сиятельство, вам бы ра...

Лиля так сверкнула глазами на Олафа, что тот заткнулся без пояснений. Кивнула на Миранду. Мол, не пугай мне ребенка. И бросила взгляд на Кальму.

- Вот что, голубушка. Иди-ка сюда. И занимайся своими прямыми обязанностями.

- В-ваше сият-тельство?

- Увижу, что у тебя ребенок по замку бегает без пригляда – выгоню. Ты мое терпение исчерпала. Поняла?

Кальма закивала. Лиля подняла Мири за подбородок.

- так, малыш. Дай мне одеться. Я сейчас разберусь со всем – и приду. Расскажу тебе еще одну сказку на ночь. Хорошо?

Мири закивала.

- а с тобой все в порядке? Правда?

- честное слово.

В дверь влетел Тарис Брок – и замер, остановленный холодным взглядом. Вопль буквально замерз у него на губах.

- В-ваше сиятельство...

- Тарис, я жива и цела. Подождите, я уложу Мири и мы поговорим.

Лиля проводила малышку в ее комнату, сверкнула глазами на няньку – и опять отправилась к себе. Ей было откровенно плохо. Два пореза были не очень глубокими, она это понимала. Но кровоточили и болели они по полной программе.

Ууу.....

Лиля могла бы остановить кровоток. Но – не хотела. Кровь шла не слишком сильно и большой кровопотери... да из такой тушки литр сцедить можно – не заметит! Кто его знает, что на ноже у убийцы? Он им мог позавчера крысу потрошить или задницу чесать! А ей инфекция не нужна. Пусть лучше кровью вынесет грязи сколько может, чем потом гноиться начнет... антибиотиков здесь пока еще нет.

И вряд ли она их изобретет, валяясь в бреду.

Джейми-таки появился. И тут же принялся за лечение.

- Ваше сиятельство, сядьте....

Лиля повиновалась.

- мне надо будет осмотреть ваши раны.

- Я сейчас позову Марту – она мне поможет. И Эмму.

- Я здесь, ваше сиятельство.

- А Марта?

- Ваше сиятельство, она ведь старенькая уже... я ее будить не стала.

Лиля кивнула.

Действительно, по местным меркам ее нянюшка уже стара. За полтинник. Да и она себя старухой чувствует. Вот и не проснулась, когда шум поднялся.

- Хорошо. Эмма мне поможет. А остальные – вон. Тарис, друг мой, прошу вас выйти. Мне сделают перевязку – и я позову вас.

Тарис закивал и вышел вон. Глаза у него были – по рублю. Еще царских времен.

Лиля посмотрела на Джейми.

- Отвернись, рубашку сниму.

Парень покраснел, но отвернулся. Эмма помогла Лиле снять рубашку и набросить новую, без рукавов. Лиля быстро оглядела себя.

Ничего страшного.

Порез на плече, даже скорее разрез – задел, когда падал. Мышцы слегка задеты. Ну да переживем, рука все равно левая. Надо зашить и перевязать.

Без наркоза, млин! Даже без стопки фронтовых – Лиля подозревала, что ее поведет и с двадцати грамм самогонки, а голова нужна ясная.

Ууууу....

Хотелось скулить и плакать.

Нельзя.

Она – графиня. И хозяйка этого дома. Она – обязана являть пример стойкости.

Лиля стиснула зубы. И только зашипела, когда Джейми по ее приказанию плеснул самогонкой на рану. И сразу же на вторую.

Вторая, кстати, была противнее.

Чуть сухожилия не переполосовал, скотина. Что бы она тогда делала?

Не-ет... этого гада она точно повесит!

Подумала – и сама себе ужаснулась.

Ты же врач. Ты клятву Гиппократа давала...

Ага. И теперь обязана лечить скотину, которая бы меня прикончила? Щаззззз. Только шнурки завяжу!

Ты всех лечить обязана. А ты человека обрекаешь на смерть...

Но особого внутреннего протеста в душе не было.

Ну, обрекаю.

На смерть.

И что?!

Не я его убить пыталась. А даже в Библии – поднявший меч от меча и погибнет. И закончим о гуманизме.

Джейми зашивал ей рану шелковой нитью, вымоченной в спирте. Лиля комкала подушку и стискивала зубы, чтобы не заорать.

Эмма подавала всякие мелочи и проявляла сочувствие.

Наконец (лет так через пятьсот по Лилиным меркам) рана была зашита, щедро смазана медом и перебинтована. Остатками ее нижней юбки.

Так, все. Надо срочно озаботиться бинтами.

Достали уже одежду портить!

Лиля поблагодарила Джейми, и отпустила его. Эмма помогла ей одеться, сочувственно вздыхая.