Гончие Гавриила

― Не понимаю, почему. И не смотри огромными беспомощными глазами. Если существует на свете женщина, способная за собой присмотреть, это ты.

― Да, конечно. У меня черный пояс категории «Н». Хочешь верь, хочешь нет, но замечательно тебя видеть! Слава Богу, что твоя мама тебя выловила и сказала, что я здесь буду! Было бы прекрасно побыть немного вместе, но ничего не поделаешь. Я планировала остаться в Бейруте, когда группа отправится в субботу домой, не буду менять планы. Хорошо попутешествовал? Что-то вроде Большого Тура, да, и с Робби?

― Вроде того. Посмотрел мир и отшлифовал арабский, прежде чем начать по-настоящему работать в Бейруте. Это был как ураган… Пронеслись через Францию, на корабле привезли машину в Танжер, потом прогулялись через Северную Африку. Робби нужно было возвращаться домой из Каира, поэтому дальше я отправился один. Именно там я получил от матери письмо про это твое путешествие, и немедленно стал искать столкновения.

― Ты кого-то должен увидеть? Бизнес?

― Частично. Слушай, зачем мы здесь стоим? Здесь запах, и в любую секунду нас может сбить с ног осел. Пойдем чаю попьем.

― С удовольствием бы, но откуда взяться чаю в середине Дамаска?

― В моем гнезде. Нельзя представить ничего более похожего на дворец. ― Он усмехнулся. ― Я не в отеле, живу у человека, которого знал в Оксфорде, Бена Сифара. Не знаю, ты слышала когда-нибудь про него от отца? Отец Бена ― очень важная персона в Дамаске, знает всех и владеет частью всего, его брат ― банкир в Бейруте, а зять ― министр внутренних дел. Они здесь считаются «хорошей семьей», а в Сирии это значит, что очень богаты.

― Отличный подход. По этому признаку у нас тоже отличная родословная.

― А разве не так?

Иронию кузена я отлично понимала. Наша семья откровенно и напоказ богата уже три поколения, и удивительно, сколько людей готовы игнорировать очень смешанную, если не сказать плебейскую кровь, стучащую в венах Мэнселов. Я засмеялась.

― Надо полагать, это деловой контакт папы и дяди Чеза?

― Да. Бен взял с меня обещание общаться с ним каждый раз, как я буду в Сирии, а отец горел желанием, чтобы я вошел в контакт, вот я и тут.

― Ясно. Слушай, я с удовольствием пойду. Только подожди, пока я куплю шелк. ― Я посмотрела на кипы в своих руках. ― Вопрос только в том, какой?

― Я ни от одного не в восторге, если желаешь услышать правду. Приятный на ощупь, но красный слишком пламенный, нет? Люди будут опускать в тебя письма. А голубой… Нет, не для тебя, любовь моя. Он ко мне не подходит, а я подбираю девушек по колориту.

Я холодно на него посмотрела.

― За это куплю их оба и сделаю полосы. Горизонтальные. Вообще-то понятно, что ты имеешь в виду. Они хорошо выглядели в магазине.

― Естественно, там темно.

― Хочу их для платья. Может быть, в тусклом свете… Узор очень симпатичный и восточный…

― Нет.

― Что больше всего в тебе бесит, так это то, что ты иногда прав. А что ты сам здесь покупал, между прочим? Кольцо для Эмили?

― Драгоценность для моей любви, безусловно. Голубые бусы для моей машины.

― Голубые бусы для твоей… Голубые бусы для твоей машины? Ну в это уж я не верю!

― Не знала? Голубые бусины защищают от Дурного Глаза. Они есть у всех верблюдов и ослов, почему для машин не годятся? Они бывают замечательного цвета. Но не важно, их можно купить в любое время. Ты правда хочешь шелка? Одумайся, дома найдешь ничуть не хуже, но не придется его перевозить.

Владелец магазина, который стоял за моей спиной совершенно нами забытый, сказал очень едко:

― Все шло хорошо, пока вы не появились. У леди очень хороший вкус.

― Это наверняка, ― сказал кузен, ― но вы не думаете, что я одобрю такое платье? Если у вас есть что-то более подходящее, покажите.

На лице мужчины показалась тень удовольствия, он учел явно дорогую одежду моего спутника.

― Понимаю. Простите, сэр. Вы муж леди?

― Пока нет. Пойдем, Кристи, купим, и найдем место, где можно поговорить. Моя машина на площади в конце улицы. А где, кстати, твоя группа?

― Не знаю, я их потеряла. Засмотрелась, а они пропали.

― И ты их отпустила? Они не будут тебя разыскивать с собаками, когда заметят, что тебя нет?

― Возможно. ― Я собрала шелк и отправилась в магазин. ― Чарльз, а если белый…

― Серьезно, может, лучше позвонить в гостиницу?

Я пожала плечами.

― Сомневаюсь, чтобы они хватились меня до обеда. Привыкли уже к моим блужданиям.

― Все та же моя любимая испорченная маленькая мадам?

― Просто не люблю толпы. И вообще, кто бы говорил! Папа всегда объяснял, что ты испорченный и противный, и это чистая правда, поэтому помоги.

― Да. Дорогой дядя Крис, ― сказал кузен и зашел за мной в магазин.