Гончие Лилит

Мое сердце рвалось к Боунсу – к тому парню, которого я повстречала в Саймонстауне. Который рисковал ради меня жизнью, который сделал мне предложение, который меня любил. Я скучала по этому человеку так же сильно, как боялась Сэма Оушена из «Костей Христа». Я не могла поставить знак равенства между ними. Боунс – это Боунс. Сэм – это Сэм. Первый не может быть вторым, а второй – первым. Как день не может быть ночью, как огонь не может быть водой, как скрежет гвоздя по стеклу не может быть музыкой. Но вопреки моему желанию и всякой логике – это был один и тот же человек.

Я провела остаток дня в гостях у Саймона – парикмахера, которого мне рекомендовала Лилит и у которого я обычно делала коррекцию. Так удачно сложилось, что он тоже прилетел в Лос-Анджелес понежиться на солнце. Неприметный, худощавый, немного сутулый молодой человек. Типичный эмо: косая, рваная челка, торчащие в разные стороны волосы, черный лак на ногтях. Он мне кого-то до ужаса напоминал, но я не могла вспомнить, кого. Обычно он был очень молчалив, и если и говорил, то тихо и словно сам с собой. Но сегодня ему явно хотелось пообщаться.

– Ты очень бледная. Хочешь чаю? – предложил он, колдуя над моими волосами. В одной руке – пучок ярко-рыжих прядей, в другой – термический пистолет для наращивания.

– Нет, спасибо.

– Не отказывайся, у меня есть знаменитый китайский «Би Ло Чунь». По легенде, этот чай позволялось собирать только девственницам, которые клали сорванные листочки себе за пазуху, отчего чай приобретал особый аромат…

– Ну и бред, – поморщилась я.

– Ты не любительница легенд, так?

– Да, пожалуй.

Саймон заварил мне чашку чая и, вооружившись утюжком для волос, снова взялся за работу.

– А я их просто обожаю. Может, тебе будет интересно послушать. Раз уж ты моя пленница на ближайшие два часа… Ты знаешь, что Библия была написана не целиком, а составлена из нескольких десятков старинных рукописей? Некоторые тексты древние богословы решили включить в нее, а некоторые побоялись. Те, которые не включили, еще называют неканоническими апокрифами в христианской литературе. Среди этих апокрифов есть «отреченные» – запрещенные христианской церковью книги. И чего в них только нет, Скай…

– Например? – зевнула я. Во время парикмахерских процедур меня всегда клонило в сон.

– Согласно одному из сохранившихся средневековых текстов, который так и не вошел в Библию, но тем не менее широко известен, у Адама была и другая жена, которая не пожелала подчиняться своему мужу, так как считала себя таким же творением Бога, каким Адам считал себя. За неподчинение она была изгнана из Эдема и стала злым демоном, убивающим младенцев, и избранницей самого Сатаны. Союз земной женщины и могущественного бесплотного существа – ничего не напоминает?

– Бог и Дева Мария?

– Именно! Так вот, от этого дьявольского союза якобы тоже родится ребенок. Темный Иисус. Который, в отличие от первого, не будет никого спасать. Наоборот, его рождение станет редвестием приближающегося апокалипсиса.

«Давай, Саймон, жги! Отличное время для подобных историй. Сегодня утром я узнала, что мой парень – маньяк и убийца. А теперь с удовольствием послушаю про грядущий конец света!»

– Но это еще не самое интересное. Бог пошлет на землю Архангела Камаэля – того самого, который изгнал из Эдема Еву и Адама. Камаэль – страж ворот Эдема, палач Господа. И Камаэль изберет себе возлюбленную среди земных женщин. И та понесет святое дитя. Это будет как второе пришествие Христа. Если, конечно, ребенку позволят родиться. Грядут великие и страшные времена. Все силы добра и зла схватятся в решающей битве: сам дьявол устроит охоту на новую Богородицу и ее ребенка.

– Прям «Сайта-Барбара» какая-то, – не сдержалась я. – Сказать, что я думаю по поводу всего этого, Саймон? Библия – это древний бестселлер. А бестселлеры всегда порождают фанфики, сочинения фанатов, написанные по мотивам любимых произведений. Вот и все эти истории про Лилит, Апокалипсис и современных Богородиц наверняка были написаны куда позднее, чем оригинал, так ведь? И далеко не святыми людьми!

Кажется, Саймон оскорбился. Или просто начал думать о чем-то своем.

– У тебя очень необычный цвет волос, Скай, – снова заговорил он, сменив тему. – Имею в виду твой родной оттенок. Они очень светлые и очень мягкие. Ты могла бы выглядеть, как Мэг Райан в фильме «Город ангелов», если бы захотела отрастить их, – как сама невинность. Зачем тебе эти порочные огненные локоны?

– Мне всегда хотелось выглядеть роскошной соблазнительницей, Саймон. А не невинной овечкой. Невинных овечек едят волки.

– Скай… – Он сделал многозначительную паузу, дождался, когда я поймаю его взгляд в зеркале, и сказал: – Если когда-нибудь почувствуешь, что тебе что-то угрожает, избавься от волос. Говорят, что ангелы-хранители теряют нас в своих базах данных, как только мы наращиваем другие волосы или даже просто перекрашиваем свои в другой цвет. Еще говорят, что мы перенимаем судьбу того, чьи волосы носим. Даже если это просто парик.

«Ох, Саймон, как же крепко ты увяз в мире сказок и легенд».