Гонец из Пизы, или Ноль часов

Колебание быстро усиливалось и оформилось в комариное зудение. Оно нарастало, тонкий слитный звук распался на рокот, и из-за поросшего черной чащей поворота выскочил белый треугольничек буруна, сопровождаемый докладом сверху:

— Катер в кильватере! Дистанция семь кабельтовых! М-м, сокращается! Скорость восемнадцать-двадцать узлов! Команда восемь… девять человек!

— Кормовое орудие — к бою!

— Так,— сказал Колчак.— Приехали. А как ты будешь без прицела стрелять по движущейся цели? Через ствол наводить?

— А что? Пока они в кильватере на дистанции — угловой скорости не имеют. Сближение учтем! Ор-рудие! Взрыватель осколочный!

— Погоди, а ты им взрыватели дал?

— Черт!!! — закричал Ольховский и понесся в каюту.

— Спокойно,— сказал Колчак, хотя рулевой и лоцман интересовались происходящим без всякого беспокойства, как будто к ним это не имело никакого отношения.— У нас есть минуты полторы-две. Как бы не утопить кого не того, а? Сигнальщик! Кто там в катере? Разбираешь?

— Да вроде все молодые ребята, товарищ капитан первого ранга.

— Я тебе дам «вроде»! Оружие есть?

— Да вроде не вижу.

— Еще «вроде» — убью! Есть или нет?!

— Никак нет! Оружие не наблюдаю!

На корме Ольховский, присев на корточки, ввинчивал в снаряд взрыватель. Ввинтив, он топнул, проорал жуткий мат и побежал в каюту за установочным ключом, закрепленным в цинке.

— Дистанция четыре кабельтовых!

Ствол орудия опустился, ловя цель.

— Уничтожить его профилактически,— с сомнением сказал Колчак.— Не знаю даже. Нет катера — нет проблемы.

Он набрал воздуха и заревел в громкую трансляцию:

— На катере! Глуши мотор! Не подходить! Буду стрелять!

Услышали или нет, но катер резко повернул, показав красное днище, и продолжил преследование размашистым зигзагом. Стрельба стала невозможна.

— Ты что сделал!!! — надсаживаясь, затряс кулаком Ольховский.

— Да,— сказал Колчак.— Без прицела, без автомата стрельбы, без дальномерного поста,— да. Думаю, это они возню у орудия заметили.

— Автомат! — сообщил сигнальщик.— Вижу у одного автомат… вроде, АКМ-47. И два пистолета… вроде, ТТ.

— Пиздец тебе,— сказал Колчак.— Я предупреждал — вроде.

— Есть! Виноват!

— М-да. Родине нужны герои, а рожает идиотов. Плюс — цель понял. Минус — а чем воевать-то будем? Сальдо — минута на размышление.

Ольховский взлетел над трапом, легкий и страшный, как дух мщения.

— Потом, потом! — поспешно парировал Колчак. Он закурил, оскалился и сам себе задирижировал сигаретой:

— Так!!! Боцман! Все ведра наполнить мазутом — и на палубу! Жив-ва!!! В машине! Мознаим! Давай шланг к паропроводу — и чтоб достал до борта палубы! Ты понял меня?! Док-тор-р! С бинтами на палубу!

— Чистый адмирал Ушаков! — восхитился лоцман.

— Ты что хочешь? — растерялся Ольховский.

— Потом, Петя, потом! Давай свой спирт на палубу, тащи быстро, ну! — Колчак подпихнул его вниз.

Катер с урчанием и треском уже выскочил на траверз кормы.

Серьезные ребята изготовились в нем с видом сноровистых коммандос и неотвратимых карателей. Не в том, мол, дело, что нас мало, а в том, что за нами безусловная сила, которая жесточайше подавит любое сопротивление, так что о нем никто и думать не моги.

Катерок поравнялся с мостиком, сидевший на носовой банке у кокпита встал и поднял раструбистый мегафон:

— На «Авроре». Есть разговор.

Колчак передернулся (как лимон разжевал) от презрения не к ним даже, замечать кого было ниже его достоинства, а к ситуации, в которой вынужден был присутствовать.

— Боцман. Ответь этим…

Кондрат поставил ведра, перегнулся с борта и ответил с искусством и от души.

— А за слова ответишь,— пообещали с катера. Рожи выражали властную решимость отчаюг, ломающих волю противника и жертвы.

Сидевший на моторе уровнял скорость и притер катер к борту.

— Всем отойти от борта! — драконьим спецназовским голосом гаркнули из катера.

Автоматчик передернул затвор и дал очередь поверх. Две пули цокнули и прошили кожух средней трубы. Восемь пистолетов, ну до игрушечного ничтожных под шестидюймовыми стволами, уставились снизу. В этом контрасте они не воспринимались угрозой, а только раздражали. Но держались за них ребята подходящие, и в реальной схватке они имели все шансы взять верх.

Два легких дюралевых трапика с широкими скобками-захватами на конце вцепились в срез борта, и на них тут же полезли двое.

— Абордаж, ты понял? — изумился Колчак.— Вот это храбрецы!

Секунды растянулись и сделались длинными и емкими.

— Боцман — лей! — Колчак скатился вниз и поспешил к месту действия.— Сбросить лестницы чертовы!

Снизу хлопнули выстрелы, Кондрат невольно попятился от борта, и желтовато-черный выплеск мазута пролетел дугой и шлепнулся о воду далеко за катером.

— Вплотную!!! Где пар???!!!

«Черт, сейчас ведь влезут! Дождались!»

И тут произошло непредвиденное. В борту, прямо за трапиком, открылся иллюминатор, и что-то длинное и тонкое сильно пихнуло лезущего бойца в живот. Он согнулся, отпустил руки и, спружинив в воздухе, спиной свалился в катер на других.