Гонец московский

– В таком случае не могу не признать и вашу рассудочность, любезнейший мэтр. Но это и неудивительно. Ведь я разговариваю с ученым.

– Благодарю. Итак?

– Вы, несомненно, слышали, что Жак де Моле переиграл Филиппа Красивого? Король Франции не нашел в Тампле и десятой доли тех сокровищ, завладеть которыми рассчитывал.

– Слышал. Конечно же.

– Несколько отрядов, составленных из самых надежных братьев, разъехались в разные стороны, увозя достояние Ордена. Золото, серебро, драгоценные камни…

– Меня мало интересуют земные сокровища, – презрительно бросил алхимик. – Золото! Серебро! Прах под ногами человека мыслящего.

– О! Иного ответа я и не ожидал. Думаю, ваши опыты находятся в двух шагах от создания философского камня?

– Ну… Не стану вас переубеждать, – уклончиво ответил Грамбло.

– Следовательно, золото вам не нужно. Вам нужно знание.

– Да. Продолжайте, брат Жерар, будьте так любезны.

– Для вас не секрет, что Орден обладал не только золотом и прочими драгоценностями, имеющими хождение как в христианском мире, так и среди язычников.

Алхимик кивнул. Де Виллье продолжал:

– Но кроме этого в тайниках орденских Комтурств хранились и артефакты, добытые во время крестовых походов…

– Вы говорите о Святом Граале?

– Ну, разве только Грааль? Ковчег Ветхого Завета, Плащаница Христа, шлем Александра Македонского…

– Забальзамированная голова Иисуса Христа, – подхватил мэтр Грамбло.

– Вы зря иронизируете. Я не собираюсь вас убеждать или переубеждать. Что касается головы…

– Значит, все-таки есть?

– У нас нет времени обсуждать досужие сплетни.

– Хорошо, – ученый изобразил шутливый поклон. – Внимательно слушаю вас, брат Жерар.

– Кроме священных реликвий, Орден всегда собирал по крупицам знания: инкунабулы и манускрипты, отмеченные печатью мудрости, созданные гением мудрецов седой древности… Но не брезговали мы и трудами широкоизвестными и доступными, которые и достались прислужникам короля Филиппа, когда в черную пятницу были схвачены все магистры и большинство братьев Ордена Храма. Но были еще и рукописи, в том числе и подлинники, добытые на Востоке во время крестовых походов и после… Конечно, их было немного, как немного подлинно бесценных диамантов в груде обманок и неуклюжих поделок…

– Мне трудно судить, – осторожно заметил Грамбло. – Omne ignotum pro magnifico est.[84]

– Ну, я могу назвать «Хризопею» авторства Клеопатры, «Изумрудную скрижаль» Гермеса Трисмегиста. Прошу заметить – подлинники.

– О! – Лицо алхимика стало вдруг серьезным.

– А кроме того, труды – Халидаа ибн Язида, Абуюсуфа Якуба ибн ал-Кинди, Абу Абдулло Нотили, Абумансура Муваффака, Абубакра Рабе бинни Ахмад ал-Ахавайни-ал-Бухари, Хакима Майсари…[85]

– О-о-о…

– Секрет греческого огня…

Испарина выступила на лбу ученого.

– …дамасской стали…

Мэтр Грамбло тяжело дышал и, казалось, был близок к обмороку. Его пальцы, обожженные и окрашенные реактивами во время бесчисленных опытов, впились в край столешницы.

– И много другого, – закончил де Виллье. – Я вижу, вы вполне серьезно относитесь к моим словам. Я рад.

– Вы утверждаете, что эти бесценные труды не попали в лапы Гийома де Ногарэ? – прохрипел алхимик.

– Не попали. Они были вовремя вывезены их Тампля. С одним из отрядов. Теперь манускрипты уплывают на восток, удаляясь с каждым днем все дальше и дальше от милой моему сердцу Франции. По замыслу Гуго де Шалона они должны прибыть в дикие земли, именуемые Русью, где их передадут на хранение князю-варвару.

– Так как же…

– Ни слова больше, мэтр Грамбло! Я предлагаю вам отправиться со мной и вернуть достояние нации. Зачем диким русам знания арабских мудрецов? А уж мы с вами сумеем найти им применение.

Алхимик, похоже, готов был немедленно броситься в путь – он дрожал и не мог скрыть лихорадочного блеска глаз. Яркий румянец покрывал его впалые щеки пятнами.

«Словно юнец, впервые познавший женскую ласку», – усмехнулся про себя де Виллье.

Однако природная осторожность, подкрепленная десятилетиями тайной жизни, взяла верх в душе ученого.

– Скажите, брат Жерар… А зачем вам понадобилась моя помощь? Вы что, не можете самостоятельно прибрать к рукам книги и рукописи?

– Признаюсь честно – я попытался. Но не преуспел… Вы слышали об Эжене д’Орильяке, мэтр Грамбло?

– Да, – кивнул алхимик. – Краем уха… Поговаривают, брат Эжен весьма преуспел в оккультных науках. Это правда?

– К счастью или к несчастью – да.

– Вот как? К счастью или к несчастью?

– К счастью – потому что сокровища Храма, сопровождаемые братом Эженом, защищены столь надежно, что никогда не попадут в чужие руки. К несчастью – потому что нам до них тоже не добраться. Без вашей, само собой, помощи…

Грамбло колебался недолго.

– Я готов!

Вытащив из-под стола холщовую сумку, он начал сбрасывать туда одну за другой книги и свитки. Бормотал что-то себе под нос, чесал затылок, со вздохом сожаления откладывал слишком тяжелые фолианты.

– Вы хорошо ездите верхом, мэтр? – невинно поинтересовался де Виллье, щелкнув по носу крокодила, который от этого закачался на цепочках.