Гонка к Источнику

— Да, как ни прискорбно. Как раз во время недавней облавы… До этого мы вместе создавали Альянс, но вы правы — не будем забегать вперёд. Перед тем как заняться делом, мы лет пять шатались по планете, изучая её… И удивляясь, почему Империя никак не даёт о себе знать. По началу удивлялись, а потом всё поняли, конечно… Примерно в это же время мне пришла в голову идея создать секретную организацию, с помощью которой можно не только безбедно существовать, но и заниматься серьёзными делами, исследовать так называемую магию, собирать всякие редкости. Но для этого нужны были деньги, огромное количество денег, и сменив имена на более неприметные, мы ударились в заработки. В первое время просто грабили и воровали — это было нетрудно, но занимало много времени… Тогда мы начали экспериментировать с серьёзными денежными махинациями, и тут у Локраса проснулся настоящий талант! Не буду утомлять вас описанием каждого кидалова, скажу лишь, что нужную сумму мы накопили меньше чем за год. К тому моменту у нас уже имелась небольшая банда подельников, и именно с её помощью мы начинали своё восхождение… А когда мы достаточно освоились, мы купили ту самую ферму, на которой ты обучалась, Аяни, — Длеш посмотрел на девушку, и грустно улыбнулся — и начали спектакль под названием «организация». В первое время были острые проблемы с кадрами, но за последующие пятнадцать лет мы разрешили и эту задачу. С вашего позволения, не буду вдаваться в подробности — это долго и не имеет отношения к сути вопроса… Вообще, это была колоссальная работа, мы спали по полторы стражи в сутки, но результат превзошёл все ожидания. Когда дела пошли в гору, мы открыли новое отделение, а не далее чем полгода назад их было уже одиннадцать…

Когда Длеш в очередной раз замолк, каперанг не стал задавать вопросов, понимая — бывший директор добрался до самой главной, и в то же время, самой болезненной для него темы. Едва речь зашла об Аркасском Альянсе, Глор резко состарился, и даже, как показалось капитану, стал ниже ростом. Шорл его понимал — человек тридцать восемь лет смотрел на ночное небо, и в отличии от остальных людей на этой планете, видел в звёздах не небесные украшения, годные только для составления гороскопов, а огромные плазменные шары, вокруг которых мчатся по своим орбитам миллиарды планет, подобных этой. Он видел реакции термоядерного синтеза, протекающие внутри этих звёзд, видел формулы, таблицы, диаграммы… Видел, и не мог поверить, что они теперь также недосягаемы для него самого, как и для других обитателей Сиары. Он жил в убогой древности, зная, что где-то там есть Таллская Империя, что есть огромные космические корабли, буднично курсирующие меж звёздами, словно всадник между сёлами… Что есть необъятные города, в которых проживают десятки миллионов людей, есть десятиполосные магистрали, по которым на диких скоростях несутся изящные автомобили, и что всё это — всё без исключения! — навсегда осталось в той прошлой жизни. Да и была ли она, эта жизнь? Время точит память точно так же, как вода — камень. С властной неспешностью, оно год за годом полирует воспоминания, унося с собой мелкие детали, и оставляя лишь общие, абстрактные образы, подёрнутые туманом забвения, и мало отличимые от дивных, но не имеющих ничего общего с реальностью снов… А Аркасский Альянс давал ему пусть не надежду, но во всяком случае — отдушину. Капитан Глор с головой утопал в работе, неустанно отлаживая механизм до ювелирной точности, расширяя его, делая более эффективным, экономичным… А потом пришла Охрана Тарланской Короны, и за месяц уничтожила работу его жизни. И бывший капитан не выдержал.

«Не выдержал.» — повторил про себя Лийер, пристально глядя на Глора — «Сломался под тяжестью боли, обиды, и безвыходности.» Так бывает. И совсем не обязательно быть слабым духом, лишённым силы воли дохлячком — ломаются все, вопрос лишь в том — под какой тяжестью?

Отведя взгляд от понурившего голову Длеша, совсем не похожего на того гения конспирации, что упоённо описывала ему Аяни, каперанг посмотрел на безмолвных слушательниц. Ай сидела неподвижно, и с отрешённым видом разглядывала выцветший ковёр — начальное изумление сменилось в какой-то момент подавленным равнодушием, и она потеряла к происходящему всякий интерес. «И ведь не прогонишь из комнаты, такое она не простит… Удивительно, кстати, что на этом не настоял сам Глор.» — запоздало подумал капитан — «Да ещё и эту Рэшь привёл… Неспроста.» Что касается последней, то блондинка выглядела получше: конечно, откровениями таллцев она была потрясена до глубины души, но в комнате, по крайней мере, присутствовала, и даже беспомощно улыбнулась, встретившись взглядом с Лийером, будто извиняясь за свою необразованность.